читает автор

Снежинки в снежном облаке
Вдвоём кружили в танце.
И были сжаты две руки,
Чтоб вдруг не потеряться.

«Как хорошо вдвоём лететь,
Не сказкою-обманом,
Так впору песни петь
В блаженстве том нежданном!»

Услышав песнь подруги,
Снежинка говорит:
«Нам после снежной вьюги
Разлука предстоит.

Коль суждено судьбою —
Обиды все простим.
Ведь падаем с тобою,
А вовсе не летим!»

Назвать ли это спором,
Как знать, но ей в ответ
Снежинка вдруг с укором:
«Пожалуй, грусти нет!

Мы белым покрывалом
Разляжемся с тобой,
Дружить пора настала
Нам с матушкой-землёй!

Лишь по весне растаем,
Плыть в море нам ручьём.
И всё, о чём мечтаем,
Приобретём вдвоём!»

Но близкая подружка,
Своё, (ни дать, ни взять)
Всё так же, мрачно, грустно:
«Нас будут лишь топтать!»

Закончили подруги
Никчёмный разговор.
Уже разжаты руки…
Уж позабыт и спор…

Ведь каждая летела
Навстречу той судьбе,
Которую хотела
И выбрала себе!

По пустыне шёл рыцарь отважный.
Шёл под солнцем три дня... без еды.
Но, герой, что испытывал жажду,
Лишь мечтал о глоточке воды…

Может, путь был к воде боле длинным,
Но, поняв вдруг, что это не сон,
Видит воин такую картину –
Спит у озера, сладко... дракон.

Был дракон не простой, а трёхглавый.
Вынув мигом из ножен свой меч,
Что не раз приносил -- только славу,
Уж готов рыцарь головы сечь!

Полетела глава у дракона…
В ярой схватке – ещё голова...
Вдруг от третьей главы, громким звоном,
Прозвучали такие слова –

«А чего же хотел ты здесь, рыцарь?»
И дракона ответ удивил –
«Мне из озера нужно напиться!
Я три дня и три ночи не пил!»

Звонче прежнего голос драконий,
С возмущением и горячо,
Прогремел – «Непутёвый ты воин!
Ну, так пил бы, а я тут причём?»

Султану сон приснился ночью…
С утра угрюм и мрачен  очень…
О чём такой вещает сон,
Без толкованья ведал он.

Но за «соломинку цепляясь»,
Всё ж толкователя призвал,
В мечтании, чтоб тот соврал,
Что сон не в горесть, а на радость.

Поведал, хоть дрожали губы,
И слушал толкователь снов,
О том, что выпадали зубы…
Во сне остался без зубов.

Так,  кланяясь султану низко,
Его тревогу подтвердил:
«Своих ты потеряешь близких,
Как бы Аллаха ни просил!»

Султан в печали остаётся.
Придворным дан указ таков,
Чтоб у него, едва проснётся,
Был новый толкователь снов.

А старого загнать в темницу.
Хоть знал, себе лукавит он,
Спешил на ложе, вдруг  приснится,
Какой-нибудь, на радость,  сон.

Увы, всё тот же сон, не новый.
Придётся чашу пить до дна.
Глаза открыл – пред ним, с поклоном,
Другой  уж  «толкователь сна»

Султан в поту и  еле дышит.
Тревогу сна открыл ему.
Но уши вдруг такое слышат --
«А в чём тревога? Не пойму!

Я счастлив, что МОИ  уста
Тебе гласят такую радость.
И чувствую, что новость та,
Моим устам, что мёд --  во сладость!

Растолковать твой сон несложно
И толкование не ложно.
В нём пережить тебе придётся --
Своих, и близких, и родных!

Знать, много лет -- тебе даётся.
В том радость подданных  твоих!»

Султан расцеловать готов…
Правдивы ль толкованья снов?
Ответит притча нам – как знать…
Смотря, как будешь толковать!

Распелся как-то соловей —
 Любимец всех в лесу зверей, —
 Едва присев на ветку,
 Так, не заметив рядом с ней
 Нежданную соседку.
  
 Ворона рядышком сидела.
 Нет, нет! Она-то и не пела,
 Но вдруг сказала соловью:
 «Прости, милок, что перебью,
 Наверное, не знал ты, видно,
 Что петь перед вороной стыдно!
 В пещеру залети и пой…
 Нет краше голоса, чем мой!»
  
 Хоть соловей и удивлён,
 Был от рожденья скромен он.
 И предложил решенье спора
 Перенести с вороной в город.
 Пусть первый встречный скажет им,
 Чей голос был неповторим!
  
 Дополнила ворона тут же:
 «Я думаю, не будет хуже,
 Лишь интересней станет спор —
 Пусть неудачнику в тот час,
 Чей голос лучше, клюнет в глаз!»
 На том был кончен разговор.
  
 Ни мышь, ни кошка, ни змея,
 А первой встретилась свинья.
 Валялась жирная в грязи.
 Был уговор — пришлось спросить.
  
 Спел соловей, потом ворона.
 Вот тут, и всё решенье спора
 (Кабы в лесу — был поднят смех):
 «Вороны голос краше всех!»
  
 И вновь на древе с грустной песней
 Сидит (без глаза) соловей.
 И так же, на соседней ветви,
 Ворона с новой речью сей:
 «Как ни старайся петь, известно,
 Ведь был решён тот спор зараз,
 Вороний голос всех чудесней!
 Иль грусть, что не вернёшь свой глаз?»
  
 «Нет, не по глазику тоскую,
 О первом встречном вспомнил я.
 Хоть критику приму любую,
 Свинья, она и есть — свинья!»
  


 Лишь в сказке остаётся вечным
 Тот брак принцессы с первым встречным!

Скиталась по дворам одна,
Тепла давно не зная,
Казалось, людям не нужна,
Бедняжка Правда... Но она --
Была совсем нагая…

В жилище голого  впустить –
Такого не бывает!
Наверняка готов  просить,
Чего-нибудь -- всяк знает...

Сама бродила по себе,
Смиряясь, что не ищут…
Так не случайно по судьбе
Вдруг повстречала Притчу.

Нарядную и всю в шелках.
Хоть Правда не просила,
Но Притча, обо всём узнав,
Ей платья подарила.

Открылось множество дверей
Для Притчи и для Правды.
Последней – было странно ей.
Подумала украдкой:

«Я диву дивному даюсь: 
 Пусть не нужна нагая, 
 Остаться ею не боюсь, 
 Ведь платья надевая, 
 К ним бриллианты, 
 Всё же знаю -- 

 Я той же Правдой остаюсь!»

У Правды правду не отнять.
Легенд о том -- не счесть!
Но Правду надо принимать –
Такой, какая есть!

Поведал гостю-королю
Монарх гостеприимный:
«Картину дивную люблю,
А потому её хвалю,
Покой души в ней зримый!»

И впрямь король-хозяин прав,
Коль гость-монарх воскликнул «Ах!» --
Едва увидел полотно.
Покой и мир несло оно.

Застыли белы облака,
Прозрачно озеро в горах…
И бабочка, вот-вот с цветка
Вспорхнёт, раскрыв свои крыла.
........................................................
В своё примчавшись королевство,
Король найти не может место.
Ему картина стала сниться.
Указ был отдан живописцу.

Дабы в весьма короткий срок
Покой изобразить он смог!

Был выполнен и сей наказ.
Уже подсохло полотно...
Сверканье молний много раз,
В картине изображено.
Такое не ласкает глаз.
И кто же будет ливням рад?
Угрюмо небо, водопад…

Любуясь оным полотном,
Король, увидев, обомлел --
Там, где расщелина в скале,
Был кустик… И гнездо на нём.

Хоть буря, ливень, мрак везде
(Поди пойми порой... творцов),
Сидела птичка в том гнезде,
Высиживая в нём птенцов.

Монарх, казалось, сам не свой,
Но понял в самом деле --
Мир в сердце и души покой,
На короля глядели…

Пощёчина другу

Владимир Шебзухов



Изнеможённые, в унынье,
Брели два друга по пустыне,
В мечтаньях о морской заре,
Дабы забыть о зной-жаре.

Поспорили о чём-то вдруг…
Хоть спор серьёзным не назвать,
Пощёчину, один из двух,
Себе позволил другу дать…

Вмиг стало мрачным всё вокруг…
И на песке,  враз написал
Обиженный --   «Мне близкий друг
Пощёчину сегодня дал!»

Брели и далее они…
Им вечер подарил прохладу.
Всю ночь в молчанье провели.
К утру душа нежданно рада!

О, нет! Был вовсе не мираж!
Перед глазами сине море.
Из заточения -- на волю,
Сравнили путники тот час!

Двоих друзей обняли волны.
Надежда в них не умерла.
Своей судьбой они довольны.
Фортуна их не обошла.

Но жизнь сюрпризами полна.
Кто был обижен, захлебнулся
И стал тонуть -- что за дела --
Никак не мог на брег вернуться.

Но друг, что рядом был, помог
И вытащил его на берег.
Спасённый про себя изрёк –
«В Большую Дружбу нужно верить!»

Он высек надпись на скале --
«Мой друг меня от смерти спас!»
В затылок слышит – «Странно мне;
Почто не на песке... сейчас?»

«Коль друг обидит, мы должны
Писать об этом на песке,
Чтоб ветр, дыханием своим,
Делиться не давал ни с кем!

Но, если друг тебе помог --
На камне высекать не грех
Слова деяний, добрых тех…
Чтоб ветер сдунуть их не смог!»

Делёж

Владимир Шебзухов

По Эзопу

 

По Эзопу

Лишь первый крик совы стал слышен,
Уставши от охоты по лесам,
Делить уж собрались добычу
Осёл со львом и хитрая лиса…

Заняться этим лев ослу велел.
Осёл всё разделил на равные три доли.
Беднягу лев не пожалел и съел
За тот делёж, чтоб не делил так боле!

Делёжкой занялась лиса.
Все доли собрала в одну лишь кучу…
Воскликнул лев: «Вот чудеса!
Кто так делить тебя разумно учит?»

Промолвила лиса: «На ВСЁ –
Мне подсказал наш друг осёл!»

Пусть басня грустною была –
Продлила жизнь лисе она!

Гарем султана

Владимир Шебзухов


Держал гарем свой от дворца
За много километров.
Султан лишь посылал гонца,
Что мчал быстрее ветра.

Слугу кастрировать не стал,
С младого – спроса нет.
Так прожил на земле султан
Без малого сто лет.

А вот гонец-слуга почил,
Дожив до сорока…
Судьбу, хоть правдою служил,
Не обмануть никак!

Познать со смыслом анекдот,
Всё времени не жаль.
Свою, история несёт,
Из века в век мораль.

Сказ, что поведает старик,
На ус мотая, примем.

Не с женщинами бойтесь игр,
А беготни за ними!

.

Спасение

Владимир Шебзухов





Погибели страх он познал в первый раз…
О чудо-спасении этот рассказ.

 Погибли друзья и корабль затонул. 
 Спасти свою жизнь одному повезло. 
 До острова плыть сил хватало ему. 
 Пусть необитаем, всё меньшее зло! 

 С молитвою плыл о спасенье своём. 
 Обмякла, достигнув земли, его плоть. 
 В ладони взяв крест, что всегда был на нём, 
 Промолвил: «Меня не покинул Господь!» 

 И худо ли бедно, немалым трудом, 
 Спасённым построена хижина-дом. 

 Молился, чтоб кто-то завидел его 
 С плывущего пО морю вдруг корабля. 
 И боле от жизни не ждал ничего... 
 В унынье впадал, мол, молюсь я зазря! 

 Но жизнь и без нас свой сюрприз преподаст. 
 Бродил, как-то, в поисках пищи своей, 
 Вернувшись, своим не поверил глазам --
 Пылал его дом в беспощадном огне… 

 Упавши на землю, стал громко рыдать… 
 В отчаянье начал... на Бога роптать… 

 Очнувшись, увидел людей пред собой. 
 Поведали люди, что – мы с корабля, 
 Случайно завидев сигнальный огонь, 
 Приплыли, чтоб взять на корабль тебя! 

 Спасения свет, что светил ясным днём, 
 Помог и отчаянья страх побороть. 
 В ладони взяв крест, что всегда был на нём, 
 Промолвил: «Меня не покинул Господь!»

Талант

Владимир Шебзухов




Зовёт на пир султан,
 В свой хлебосольный град,
 Всех братьев-мусульман…
 Той вести каждый рад!
 Но, вот попасть на пир,
 Не просто заглянуть,
 А чтоб увидел мир
 Талант, какой-нибудь!
  
 Строга у входа стража,
 Ведь пир такой — однажды!
 Не пролетит и муха,
 Востры, и глаз, и ухо…
  
 Гончар покажет ремесло,
 Ходули у кого-то,
 Обломит пальцем кто весло —
 Откроют в град ворота.
  
 Талантов многих был успех.
 И каждый чем-то важен…
 Влюблённых пара, позже всех,
 Предстала перед стражей.
  
 И на вопрос: «Что можешь ты?», —
 Он дичь достал стрелою…
 Она же, дивной красоты,
 В смущеньи пред собою.
  
 Ведь ей одной самой решать,
 Что страже говорить…
 Промолвила, едва дыша:
 «Умею я… любить!»
  
 Султан услышал этот глас.
 И сам растерян был.
 Есть в том талант для всех, для нас?
 Кто бы вопрос решил?!
  
 Ему, султану, суждено,
 (Подсказки уж не жди),
 Решить за стражников одно…
  
 Хоть был и, далеко не прост,
 Ребром поставленный вопрос,
 Вдруг… молвил: «Проходи…»

Владимир Шебзухов



Восточная притча

Жила семья, отец и мать,
Их маленький сынок,
И старый — дабы не соврать --
Престаренький дедок.

Ох, и хватало ж с ним хлопот.
То не вкусна еда…
Закрыть калитку в огород,
Забудет, как всегда.

Огонь стараясь развести,
Чуть дом не подожжёт.
Средь ночи станет всех просить,
Чтоб принесли компот.

Вот мужу говорит жена:
«Нам стало тяжко жить.
Дед старый выжил из ума,
Вред может причинить.

В корзину деда посади,
В лес отправляйся с ним.
Оставь его, сам приходи.
Авось и Бог простит!»

Едва стал собираться в путь,
Тут голос за спиной:
«Корзину, папа, не забудь
Вновь принести домой»

«Зачем?» — спросил, коль удивил
Его сыночка глас.
«Когда состаритесь и вы,
Чтобы отнёс я вас!»

Любовь и безумие
Владимир Шебзухов


Любовь одиноко гуляла по саду.
Нет хуже — Любви оставаться одной.
Все ищут покоя, чего ещё надо?
Не нужен Любви одинокой покой

Нежданно Безумие ей повстречалось.
«Я вижу, скучает подружка одна!
И мне одиноко, нам видно осталось
Испить одиночества чашу до дна!

Давай-ка забудем, что мы не в порядке.
Друзья по несчастью с тобою, поди.
Сыграем, от скуки, подруженька, в прятки.
Ты спрячься, а я постараюсь найти.»

Чтоб не было так одиноко и грустно,
Согласна Любовь с ним в игру поиграть.
Лишь спрятав себя, тут же спрятала чувства.
(Не выдали чтоб, коли будут искать.)

Искало Безумие, аж притомилось.
Своё предложение прокляло вмиг.
Не встретив Любовь, ничего б не случилось.
Но где-то в кустах вдруг послышался крик.

Любовь от Безумия прятали розы.
Бедняжке глаза прокололи шипы…
Своя одиночества чаша, и всё же —
Как вечный дуэт, не ушли от Судьбы!

Слепая Любовь и поныне с Безумьем,
На ком вся вина той злосчастной игры.
Что не одиноко Любви, не совру я,
Коль преданный рядом её поводырь!

Приятное с полезным

Владимир Шебзухов



Закончив лекцию, мудрец,
В глазах тоску узрел.
Хоть речь серьёзна под конец,
Уйти так не хотел.

Чтоб всех учеников взбодрить,
Промолвил им: «Так вот,
Послушайте, чтоб не грустить,
Весёлый анекдот!»

Смысл анекдота весел был.
И вправду, не солгал.
Тоски и грусти след простыл,
От смеха зал дрожал.

Не видит боле грустных глаз.
Кто мудреца поймёт?!
Ведь, рассказал он ещё раз
Всё тот же анекдот.

Полумолчанье… полусмех…
И снова прозвучал
Сей анекдот… Восторгов тех
Уж нет, весь зал молчал…

Улыбка в уголочке рта
Понятна лишь ему.
В глазах у всех смог прочитать –
Зачем и почему?(?)

«Одна и та же шутка вновь
Не вызывает смех.
Сказание, что -- в глаз, не в бровь,
Знать будет вам не грех --

С надеждой, что его поймут,
(В том не было обмана) --
По поводу, лишь одному,
Не плачьте постоянно!»