|
14:59
Лезгинский теоним
Утверждение, что бог-громовержец Алпан на определенном этапе своего развития возглавлял пантеон лезгиноязычных народов, подкрепляется среди прочего фольклорным материалом лезгин. Страбон упоминает особое почитание албанами богини луны Селены (по-лезгински Варз), однако, маловероятно, что лунное божество могло быть возведено в ранг верховного. Реликтом культа луны у лезгин является сохранившийся у них ритуал вацIракъар (по-лезгински «дни луны»).Наличие общенационального религиозного культа является одним из непременных условий для создания и сохранения государственности, особенно учитывая этническое многообразие родственных между собой народов в условиях горной среды, картину которого мы до сих пор наблюдаем на территории проживания лезгиноязычных народов. Можно предположить, что утрата государственности и распад союза родственных племен, описанного Страбоном и другими хронистами античности, был и среди прочего результатом незавершившейся консолидации указанных народностей вокруг местного культа бога-громовержца, а впоследствии на основе общности христианской веры, не утвердившейся в преимущественно языческой Албании. Симптоматичной является при этом широкая представленность и богатая смысловая насыщенность термина албан/алпан именно в диалектах собственно лезгинского языка, частичная утрата соответствующей мифологической терминологии у других лезгиноязычных народов и почти полное ее отсутствие у остальных соседей. У родственных лезгинам удин, которые нередко рассматриваются в качестве единственных «наследников» языка и культуры Кавказской Албании, это связано с этнической ассимиляцией и глубоким проникновением враждебного язычеству христианства в культуру этого народа, непосредственно соседствовавшего с христианами — армянами и грузинами.
Пережитки древних языческих культов Кавказской Албании, сохранившиеся у лезгин до сих пор, свидетельствуют о преемственности соответствующих традиций именно у восточнолезгинских народов.Что касается этнической истории Албании дохристианского периода, когда культ Алпана, которого Страбон при описании Кавказской Албании называет Зевсом, объединял родственные между собой лезгиноязычные народы, то о ней мы можем судить лишь по отрывочным свидетельствам древних хронистов, которые часто пользовались информацией не из «первых рук», то есть опирались на более древние источники или сведения о кавказских народах, курсировавшие в среде соседних с кавказцами народов.
Это положение наблюдается до сих пор — например, армяне, грузины, азербайджанцы, турки, русские казаки и т. д. и сегодня имеют весьма смутные представления об этническом характере горцев Кавказа. Это среди прочего выражается и в бытующих в среде этих народов соответствующих этнических наименованиях, например, азербайджанцы называют всех дагестанцев лезги, турки всех северокавказцев — черкесами и т. д. Попытки идентификации древних этнонимов, указанных в соответствующих источниках, дополнительно осложняются путаницей в этнических наименованиях у самих кавказцев: один и тот же народ может называться даже у ближайших соседей совершенно по-разному.
Например, лезгины зовутся у даргинцев «кававхье», у табасаранцев «кюрелу», у агулов «яркашуй», у лакцев «ахты-курал»; агулы зовутся у табасаранцев «рукьушнар», у цахуров «хывынбы», у лакцев «агъал-кушайми»; лакцы, в свою очередь, зовутся у лезгин «яхул», у аварцев «тумал», у даргинцев «вулегуни»; аварцы у лакцев зовутся «яруса», у даргинцев «кьарахъан», у лезгин «бархъу», у кумыков «тавлу» и т. д. Не менее сложна ситуация с самоназваниями, причем самоидентификация горцев зависит от ситуации — например, прибыв на один из рынков в Южном Дагестане житель высокогорного села Куруш называет себя курушцем, в Махачкале он уже лезгин, в Москве — дагестанец, в Европе — россиянин.
Такая ситуация типична и для большинства других горских народов Кавказа, что наряду с другими особенностями местной культуры издревле создавало вокруг них ореол таинственности и приводило к несуразицам при описании соответствующих этнических реалий. Так, в древних источниках упоминается целый ряд племен, локализируемых на территории Восточного Кавказа: албаны, гелы, леги, утии, гаргары, чилбы, сильвы, лпины, цоды, каспии и т. д.
Из этих этнонимов лишь три — албаны, леги и утии — можно с большой долей вероятности идентифицировать как предков современных лезгин и удин. При этом албаны и леги являются наименованиями одного и того же народа. Это наблюдается и в более позднее время, например, у грузинского писателя X века Евфимия Святогорца этнонимом леки названы албаны.Интересно также созвучие имени албан с упоминаемым в древнеармянских источниках этнонимом лпин/лбин — последний фигурирует у Плиния в форме лупен- (ср. здесь наименование молнии у будухцев и крызов лепан/лепян). Еще во второй половине XIX века кавказовед И. Шопен высказал убеждение, что в названии страны «Лпинк-Лбния» нельзя не усмотреть искаженное силлабическое слоговое «Алпани», «Албания» или «Алания».
Подобную же мысль высказал С. Юшков в 30-е годы XX века: «Вопрос о Лбнии, кажется, никем не был поставлен в исторической литературе, но можно полагать, что Лбния есть один из осколков древней Албании, а название «Лбния» есть модификация слова и Албания». Эта мысль подтверждается упоминанием страны под названием Лепон при перечислении областей, примыкающих к Албании с востока, у одного анонимного раннесредневекового автора из Равенны «...item patria Albania item patria Masageton, item patria Caspiae, item patria Lepon...».
Видимо, не случайно, что соответствующая страна Лпинк, упоминаемая в древнеармянских источниках, локализуется приблизительно в регионе нынешнего расселения лезгинских народностей шахдагской группы (крызов, будугцев и хиналугов). Приведенные данные свидетельствуют о верности предположения, что соответствующие этнонимы первоначально были рефлексами местных теонимов Алпан/Лепан, в которых отображено слово, означающее на соответствующих языках понятие «молния» и «бог-громовержец».
Перечисление племен Кавказской Албании, когда на первом месте упоминаются албаны, становится более понятным, если после этнонима албан поставить двоеточие. То есть, после упоминания общего названия идет перечисление родственных этнических единиц, входящих в соответствующий союз. Именно так следует понимать послание, адресованное русскому царю Петру I удинами Карабаха в XVIII в. на удинском языке, где среди прочего сказано: «Мы агванцы и по нации утийцы», т. е. «мы удины, входившие в албанский союз». По этой аналогии можно сказать также «мы албаны, по нации табасаранцы», «мы грузины, по нации мингрелы», «мы немцы, по нации саксонцы и т.д.
Таким образом, собирательное наименование албан/алпан для союза племен, связанных между собой общностью культа верховного бога-громовержца Алпана, можно считать наиболее вероятной версией происхождения древнего этнонима.
Однако речь может здесь идти лишь об этнически близкородственных народностях, которые могли объясняться между собой на общепонятном языке — койнэ. Таким языком мог быть предшественник современного лезгинского, который до усиления на Восточном Кавказе тюркских государств и этнического обособления местных народов служил языком межнационального общения у удин, рутульцев, цахуров, агулов, табасаранцев, крызов, будухов и хиналугов (реликты этого положения наблюдаются по сегодняшний день).
Так, часть представителей старшего поколения у соседних с лезгинами табасаранцев, агулов, рутульцев и т. д. до сих пор владеет лезгинским языком. Особенностью лезгинского языка по сравнению, например, с аварским и даргинским, является его монолитность (свободное взаимопонимание между представителями разных наречий) и схожесть с остальными родственными языками (агульским, табасаранским и т. д.).
Утрата лезгинским языком своей особой роли на территории Восточного Кавказа связано, в первую очередь, с политичес-кими изменениями и усилением роли азербайджанского и русского языков как языков межнационального общения на протяжении последних десятилетий. Для сравнения можно привести пример из Центрального Дагестана — здесь роль языка межнационального общения у андийских и цезских народностей играет аварский, вследствие своего географического положения менее подверженный влияниям извне.Допуская, что исторически в населении Кавказской Албании могли быть представлены «нелезгинские» народы кавказского и иного происхождения, в качестве опоры соответствующей государственности могут рассматриваться народности именно лезгинской языковой группы, в первую очередь собственно лезгины, занимающие стратегически выгодное положение в предгорьях и горах Юго-Восточного Кавказа, в непосредственной близости от Дербентского прохода.
Это подтверждается не только приведенным лексическим и фольклорным материалом, но и локализацией на территории современных лезгин топонимов, созвучных с этнонимом албан/алпан (например, село Алпан в Кубинском районе Азербайджана).Интересным в этом отношении представляется упоминание у древних авторов Кераунских/Керавнийских гор, которые представляли собой северную границу Кавказской Албании. Здесь могла иметься в виду гора Куру-Даг, известная в прошлом под названием Курей-Даг или Куреи(н)-Даг, одна из вершин Самурского хребта. Возможно, что так в древности назывался весь Самурский хребет, который обрамлял северную окраину античного государства. Некоторые ученые, включая в состав Кавказской Албании весь Нагорный Дагестан, тем не менее за центральную ее часть принимают именно область по реке Самур. Сама река Самур идентифицируется как упоминаемая у Птолемея река Албан, в непосредственной близости от которой локализируется город Албана (городище Топрах-Кала недалеко от города Белиджи, к югу от Дербента). На исторической лезгинской территории расположены также остатки городища бывшей столицы Кавказской Албании (до V века) города Кабалака/Кабалак (предполагается этимология на основе лезгинского «Кьвепелек» — «у двух холмов»).Как мы видим, целый ряд лексических, культурологи-ческих и историко-географи-ческих феноменов свидетельствуют о верности локализации исторического центра античной Кавказской Албании на территории современных лезгин и синонимической взаимосвязи между лезгинским теонимом Алпан и этнонимом албан.
Приведенные данные показывают, что утеря государственности не означает автоматически исчезновение соответствующего этноса — лезгинам, благодаря своей многочисленности и труднодоступности мест обитания, удалось сохранить в своем языке и культуре важные компоненты, характеризовавшие много веков назад Кавказскую Албанию. Окончательные ответы на поставленные вопросы невозможны без детальных археологических исследований, в первую очередь на территории расселения лезгин, где имеются остатки поселений албанского времени, надписи на могильных камнях, предположительно на албанском языке, могущие пролить свет на неизвестные страницы истории Кавказа. Особый вклад в исследования соответствующих проблем могут внести специалисты, представляющие народы Дагестана и Азербайджана, в этногенезе которых древние народы Восточного Кавказа, известные под собирательным наименованием «кавказские албаны», несомненно, сыграли важную роль.
Автор: Ильхам ГАДЖИМУРАДОВ, Германия — Дагестан
Ниже приведены схожие материалы:
Категория: Исторические материалы |
Просмотров: 8393 |
Добавил: LezGiYar
| В материале упоминаются:
0
