Лег, Лакз, Лезги. Метатезы и метаморфозы

Эта заметка не претендует на научность. Изложенная тема исследована весьма поверхностно, к тому же тексты средневековых авторов, на которых делаю ссылки, ввиду отсутствия возможности ознакомления с ними на языке оригинала, прочитаны мною в русских переводах, так что вполне возможны и ошибки. Но тем не менее, при изучении истории страны Лакз я обнаружил некоторые интересные на мой взгляд моменты, о которых хочу рассказать.

Лакз – варианты: аль-Лакз и Лакзан – по мнению А. Р. Шихсаидова, основанном на изучении местных источников, прежде всего «понятие территориальное, а не этническое или политическое» [Х. Х. Рамазанов, А. Р. Шихсаидов. Очерки истории Южного Дагестана. — Махачкала: Дагестанский филиал Академии наук СССР, 1964]. По В. Ф. Минорскому «На запад от Маската, в верхнем течении реки Самур, лежит горная страна, населенная племенами, которых мусульманские источники называют лакз» [Минорский. История Ширвана и Дербенда X-XI веков. География и этнография в тарих аль-Баб].

Арабо-персидские авторы средних веков, от которых мы собственно и знаем о Лакзе, придают этому термину разные значения. У Йакута и аль-Калкашанди это название города, причем у последнего город находится в стране Рус. У аль-Мукаддаси, ибн-Са’ида аль-Магриби, Хамдаллаха Казвини и в средневековом сирийском источнике, приводимом турецким ученным XVII века Мюнеджим баши, это название гор. Но у абсолютного большинства средневековых авторов, в том числе и у упомянутых Йакута, аль-Калкашанди, аль-Магриби, и Мюнеджим баши Лакз это прежде всего название народа или племени (племен). Даже в тех случаях, когда речь идет об одноименном политическом образовании, т. е. стране «Лакз», часто пишут именно «страна (царство) Лакз», тогда как названия остальных владений пишут просто «Табарсаран», «Сарир», т. е. как бы подчеркивают этническую составляющую данного царства.

Этимологию термина «Лакз» была дана Марквартом, согласно которому он образовался в персидском языке от страбоновского этнонима Лег (в армянской историографии Лек, в грузинской lek-kh) путем прибавления суффикса происхождения –з. Позже она была подхвачена Минорским и послужила основой объяснения им происхождения этнонима Лезги посредством метатезы от Лакза. Идея Маркварта мягко говоря озадачивает. Во-первых, в персидских письменных источниках присутствует и форма Лак,  в сасанидской надписи из Пайкули (около 293 г.), сообщается о правителях маскутов, Чора, Лака, Сахура (Цахура?), Мукана и Аштабунан (?), прибывших на коронацию царя Нарсе. «П. О. Шёрвэ, издавший текст, связывает обозначение лак с албанами. М.С.Гаджиев предположительно сопоставляет Лак в надписи Нарсе с более поздним Лакзом (т.е. Лак с иранским суффиксом происхождения –з) – этнополитической областью легов греко-латинских источников и леков/лаков раннесредневековых авторов» [А.К.Аликберов. Сасанидская титулатура правителей Кавказа по арабо-мусульманским источникам]. Но надпись эта сделана на среднеперсидском языке, а в среднеперсидском суффикс происхождения –ен, а не –з, в новоперсидском суффикс – ин. Существовал ли в древнеперсидском суффикс –з не знаю, но как видно из этого примера, в период правления сасанидов на территории современного Ирана пользовались среднеперсидским языком, но название это писали как Лак, без суффикса. Во-вторых, в персидских языках больше нет никаких примеров образования географических названий с помощью суффикса –з, если только «Хунз» не образован аналогичным образом, что естественно настораживает.

Далее по мнению Минорского с «Лакзом» произошла метатеза, т. е. перестановка двух согласных звуков, в результате чего «Лакз(и)» превратился в «Лезк(г)и». Метатезы обычно происходят при переходе слов из одного языка в другой или внутри языка при переходе из диалекта в диалект. Имел ли слово Лек местное происхождение или оно было заимствовано из какого-то иностранного языка точно неизвестно, но есть ряд предпосылок, указывающих на то, что название Лакз употреблялось и местным населением. Историческое сочинение «Тарих аль-Баб», с отрывками из которого В. Ф. Минорский ознакомился в труде турецкого историка XVII века Мюнеджим-баши «Сахаиф ал-ахбар», было написано анонимным местным историком  в XII веке. В нем автор часто упоминает о Лакзе, хотя сам автор на мой взгляд не был представителем «лекзанских племен». 

В опубликованных Минорским в «Истории Ширвана и Дербента» отрывках роль Лакза в истории этих двух владений описывается очень скупо; Лакз в них представляется только неприступным убежищем для опальных сановников Дербента и Ширвана, при всевозможных же неурядицах жители этих двух царств прибегают к помощи войск Табарсарана, Хайдака и Сарира, но не Лакза, но при этом ставят правителем Дербента «царя Лакзов». Воссел ли кто-то вместо перешедшего в Дербент царя на трон в Лакзе, или эти два владения были объединены под властью одного царя, «Тарих аль-Баб» умалчивает. Показателем того, что название Лакз было по крайней мере принято и самими жителями Лакза, является распространенность нисбы аль-Лакзи среди лезгинских ученных X – XIII веков. Некоторые носители таких «фамилий» были известны и далеко за пределами аль-Лакза – арабский путешественник Ибн Баттута пишет, что в столице Золотой Орды в ставке хана Узбека «…среди шафиитских мударрисов имеется факих, достойный имам Садр ад-дин Сулейман ал-Лакзи», Йакут аль-Хамави в своем «Словаре стран» сообщает также о Хакиме ал-Лакзи ал-Хунлики ад-Дербенди, жившем в середине XII в. в Бухаре.

Есть еще один источник, указывающий на мой взгляд, что жители Лакза называли себя «лакзанцами» – это «Выборка воспоминаний о чудесах стран» (Нухбат ал-азхан – фи аджаиб ал-бул-дан) Абу Хамида аль Гарнати. Как известно, этот труд аль-Гарнати сохранился в нескольких списках. Так вот, в одном из них, описывая свое посещение Дербента аль-Гарнати пишет: «Я жил у одного из их эмиров, известного под именем Абу-л-Касим; его рабы каждый день резали для меня барана, я говорил им: «Разве ничего не осталось от того барана?»—а они отвечали: «Да, [осталось], но наш господин нам так приказал». Этот эмир читал под моим руководством «Удовлетворяющую книгу» ал-Махамили по фикху; а он — да помилует его Аллах! — говорил на разных языках, таких, как: лакзанский и табаланский и филанский…». А в другом, так называемом готском списке «сразу после слов «…наш господин» следует: «а он говорил на разных языках, в том числе на своем языке, и табасаланском, и филанском…» [Комментарии О. Г. Большакова к «Абу Хамид ал-Гарнати. Выборка воспоминаний о чудесах стран»]. Как видно, у аль-Гарнати информация была что называется из первых рук, Табарсалан по мнению Аликберова А. К., является ошибочным вариантом чтения исходной формы Табарсаран и предлагает его восстановить в тексте: «лам и ра перед алифом в рукописном тексте очень похожи» [А.К.Аликберов. Сасанидская титулатура правителей Кавказа по арабо-мусульманским источникам]. Хотя все это могло быть и данью научной традиции.

Теперь перейдем к метатезе, точнее к подвергшейся метатезе форме «Лезги». Как я уже выше отмечал, сведения мной почерпнуты из русских переводов средневековых текстов, и поэтому с моей стороны есть возможность ошибки, но тем не менее, судя по тому, как упорно переводчик Г. де Рубрука А. И. Малеин пишет «Лесги», это метатеза зафиксирована у него в «Путешествии в Восточные страны Вильгельма де Рубрук в лето Благости 1253». Такое же написание этого этнонима встречается согласно переводу все того же Минорского в «Книге упорядочения стран» Исмаила ибн Али ал Айуби, более известного как Абуль Фида, на стр. 71: «а на ее северной стороне (горы Кайтак – автор) живут **[al q.yt.q] Qaytaq , которые есть (особый) род (jins); а на южной стороне Lazgi, которые также (особый) род» [ Комментарии В. Ф. Минорского к Худуд аль-Алам, § 49. Сарир]. Но если обратить внимание на даты появления этой метатезированной формы, то тут и обнаруживается тот самый интересный момент, о котором я говорил в начале статьи – оба этих источника относятся к рубежу XIII-XIV веков: фламандец Гильом (Вилям, Вилгельм) де Рубрук путешествовал в 1253-1255 годах, дата написания своего труда сирийцем Абуль Фида неизвестна, но жил он 1273-1331 годах. 

Примерно к XIII-XIV векам относят и труд неизвестного историка под названием «Дербент наме», переписанный в XVIII веке Мухаммедом Аваби Акташи, его события, напомню, заканчиваются 1064 годом. Если допустить, что переписчики не внесли изменения в терминологию протографа, а основания для такого допущения есть – в тексте встречаются устаревшие для XVIII века названия типа Зерехгеран, то получается что анонимный автор «Дербент-наме» также писал Лезги, а не Лакзи: «За Кайтаком [лежит] Табарсаран. Прежде войско Дербенда [набиралось] из Табарсарана. Это область лезгинов». Именно в этот период персидский историк Рашид ад-Дин Фазлуллах впервые вводит в оборот термин «Лезгистан». Еще одна любопытная деталь встречается у Рашид ад-Дина: у одного из сановников царства Хулагидов есть сын по имени Лекзи – в империи чингизидов имена этнического происхождения были не редкостью, например были ханы Урус и Узбек – именно как Лекзи его имя и пишет Рашид ад-Дин (в переводе Л. К. Арендса), но Лакз в «Сборнике летописей» назван уже Лезгистаном. Чтобы не было сомнений, что речь идет по крайней мере об одной и той же территории, привожу полностью цитаты из «Сборника летописей»:

«Когда ставки расположились в юрте Карабаг в Арране, государь ислама там долго не задержался, выступил на охоту в горы Ширвана и Легзистана и несколько дней там охотился. Оттуда он направился на охоту на лебедей в Говбари и некоторое время там предавался охоте на птиц и ловле рыбы. Оттуда он переехал на залив[?], который государь назвал Кушкоюн. Тот морской берег простирается до пределов … Журавли и утки, которые, возвращаясь с зимовки, направляются на летовку, пролетают там. Когда державные знамена прибыли в те края, а они [лежат] близко от Дербента, Токта, государь улуса, обратился в бегство. Его царевичи и эмиры, которые находились близко от этой стороны, в предположении, что покоряющие мир знамена направляются в ту [их] сторону, ударившись в бегство, перешли на ту сторону рек. Через некоторое время они узнали, что действительность была вопреки их предположению, и снова купцы стали ездить туда и обратно. В то время все эмиры Легзистана, которые с давних пор, бунтуя и восставая, скрывались в тех неприступных горах (куда хан выезжал на охоту – автор), послушно и добровольно покорились и искренне обратили лицо к служению [государю] и взялись рукой за крепчайшую рукоять послушания и повиновения.» [Рашид ад-Дин «Сборник летописей». Рассказ о походе государя ислама Газан-хана в Аладаг, переезде оттуда через Нахчуван на зимовку в Арран и прибытии гонцов, которые ходили в Миср.] И в другом месте: «На другой год (1264) распространили слух, что Ногай собирается выступить из Дербенда. Хулагу-хан послал туда шейха Шерифа Тебризи чрез горы Лезгистана для слежки (за неприятелем).» [Рашид ад-Дин «Сборник летописей». Из истории Хулагу-хана].

В составе одной соборной рукописи, приобретенной археографической экспедицией ИИЯЛ Дагестана в 1975 году есть текст, переписанный в 1409 г. Каламом, сыном Исфендийара, сына Махмуда, сына Исфендийара, сына Калама, сына Басиршаха ал-Бурзи аш-Ширвани «для великого устаза… достойнейшего из ученых и факихов… Шинази… а он известный в области (динар) Лезгистан ученый… Книга переписана в селении Мискинджа». [Гамзатов Г. Г., Саидов М.-С., Шихсаидов А. Р. Арабо-мусульманская литературная традиция.—В кн.; Гамзатов Т. Г. Дагестан: историко-литературный процесс. М., 1990]. Эта запись позволяет говорить, что в XIV веке название Лезгистан было в обиходе среди жителей бывшего Лакза (если исключить, что это произошло в течении первых девяти лет XV века). И наконец, с XIV века уже больше не встречаются нисбы аль-Лакзи, хотя нисбы аль-Лезгистани, насколько можно понять, тоже не попадаются; лезгины все больше берут местечковые «фамилии» типа аль-Шинази, аль-Яраги и т.д.

На мой взгляд такое синхронное появление нового этнонима у разных авторов, причем в разных местах, невозможно объяснить просто быстрым распространением метатезированной формы взамен старой и вопрос этот требует более пристального исследования. А «Лакз» будет существовать до XVII века, видимо внося сумятицу в головы историков и географов, потому что в «Книге путешествия» турецкий путешественник XVII век Эвлия Челеби, хотя и везде пишет «лезги», но при первом упоминании на всякий случай приводит обе формы: «…народ…, который называют лезги или легзи». Но в XVIII веке «Лезги» и «Лезгистан» вытесняют не только «Лакз» и «Лекзи», но и часто подменяют собой «Ширван» и другие политические образования, которые по сведениям средневековых авторов в собственно «страну Лакз» и не входили. 

Петр I например, собираясь в Каспийский поход объявляет, что идет требовать сатисфакции от «владельца Лесгинской земли Дауд-бега и владельца Кази-Кумыцкой земли Сурхая», но в договорах и с персидским шахом 1823 года и с Турцией 1924 года указываются конкретные «Дербень», Баку, Ширван, Шамаха и т.д. Так же и в местных источниках, например в сочинении Абраама Кретаци «Краткое повествование о начале [царствования] Надир-шаха, сочиненное нашим патриархом Абраамом Текирдгаци» говорится что «…никто без разрешения не смел пойти по нему, ибо это была дорога на Шемаху, Лезгистан, Дербенд, то есть Демир-Капу, Астрахань, Москву и [в страну] гуннов, то есть татар» [Абраам Кретаци. Глава XXIII. О праздновании Рождества и совершении обряда Водосвятия в Муганской степи на берегу Аракса, в лагере, когда наступил 1185 (1736) год]. То есть официальный Ширван со своими границами был неактуален, вместо него участком пути на Москву указывался эфемерный Лезгистан.

То, что произошло с Лезгинами в следующем веке, можно смело назвать метаморфозом. В XIX веке новые пришельцы, теперь уже с Севера, название Лезгистан упраздняют, вместо него весь Восточный Кавказ переименовывают в Дагестан.

Вот цитата из Краткого Военно-географического описания Дагестана, составленного при Генеральном Штабе Отдельного Кавказского Корпуса в 1843 году: «Река Самбур с двумя Койсу Аварским и Андийским, разделяют Дагестан на четыре пространства: на Южный Дагестан от мыса Апшеронского до р. Самбура; Средний Дагестан, от р. Самбура до Аварского Койсу и южных границ владений Шамхала Тарковского, Нагорный Дагестан с Шамхальской плоскостью, между Аварским и Андийским Койсу с Сулаком, наконец Северный Дагестан, который лежит за Андийским Койсу» [РГВИА; Ф. ВУА, д. 6512, лист 117]. Но все народы Дагестана объявляются лезгинами или племенами лезгинского происхождения. 

Видимо ознакомление с «Картлис Цховреба» Мровели, где Лек или Лекан указан этнархом дагестанцев, привело к возведению этногенеза всех горских народов Дагестана от лезгин. Но такая унификация вызывала необходимость различения собственно лезгин от «лезгинских племён». Как пишет Услар «это название, которым весь народ себя объединяет, было бы хорошо, если бы мы имели возможность в настоящее время придать ему требуемую определительность. Но как тюрки, так и мы привыкли уже называть лезгинами всех без разбора дагестанских горцев. Специализирование этого названия привело бы только к большой запутанности. Мы предпочитаем для народа название кюринцев, а для языка – название кюринского». 

Хотя сами русские «также первоначально называли лезгинами только народности Южного Дагестана в противоположность горным народам северных районов», [Бартольд В. В. Сочинения. Изд-во восточной лит-ры, 1977. Т. 3, стр. 411], но для избежания путаницы и придания определённости нас попросту переименовали, на этот раз по названию ближайшей со стороны России лезгиноязычной провинции – Кюре. И хотя и сам Услар писал что «существует общее название, которым называют себя сами кюринцы, откуда бы они не были родом. Это название есть столь знакомое нам: лезги- единств., лезгияр -множ. Заметим, при том, что это название кюринцы присваивают себе в исключительную собственность; лезги\’ чlал есть кюринский язык. Лезгинами не называют они не хайдаков, ни табасаранцев, ни лаков, ни какой-либо другой из горских народов». И вслед за ним и Комаров: «Всю восточную часть Дагестана занимает особое многочисленное племя, известное под названием кюра. Кюры… делятся на две части: 1) жители бывшего кюринского ханства Гетегар, от названия селения Чехе-Гетал, ставшегося прежде главным в Кюре: а вторые — Ахсагар, от селения Ахса (Ахты), считавшегося главным в долине Самур. …На плоскости же их вообще называют лезгинами» [Комаров А. В. Народонаселение Дагестанской области. \"Записки Кавказского отдела Русского географического общества\". Вып. VIII. Тифлис, 1873], и Козубский и многие другие писали что «лезгины» это лезгины, но на какой-то период собственно лезгинов  «не стало». В переписях 1886-1891 годов и по Дагестанской области, и Бакинской и Елисаветпольской губерниям лезгины никак не указаны, есть только кюринцы. Но в Санкт-Петербурге в отличии от Генерального Штаба Отдельного Кавказского Корпуса все же сидели более думающие люди и в «Алфавитном списке народов, обитающих в Российской империи», изданной в 1895 г. канцелярией комитета министров в преддверии всеобщей переписи 1897 года лезгины снова названы лезгинами, хотя в качестве реликта остались и кюринцы. Последовавшие в начале следующего, ХХ века социально-политические потрясения, резко сократили количество научных и околонаучных трудов по истории и этнографии Кавказа, если не сказать совсем прекратили – было не до какого-то там Дагестана. Вот эти трагические события и вернули все на свои места, кюринцы снова стали тем, кем были, т. е. лезгинами, казикумухцы -  лакцами и т. д.

Источник: alpan365.ru