Еще раз о нашем языке...Мысли вслух

Находясь в родительском доме, среди своих, чувствуешь себя далеко от всякого рода проблем, с которыми сталкивается человек  в этом бренном мире. То ли оттого, что повзрослела и многое начала осознавать, то ли оттого, что среда поменялась, но оказавшись чуть вдали от родных мест и людей, на многие происходящие вокруг меня события я стала смотреть по-другому.  

   

Помню, еще в 4-ом классе я была здорово удивлена тем, что мы будем проходить уроки лезгинского языка (я тогда не знала о возможности существования такого урока). Странно, почему меня это тогда удивило?! Ведь в нашем классе все учащиеся были лезгинами. Так вот, когда мы, наконец, дождались обещанного  урока, я была крайне разочарована: я ожидала увидеть книги на лезгинском языке, лезгинскую письменность, услышать родную речь, но, уроки оказались простой формальностью.  Нас спросили, знаем ли мы какой-нибудь лезгинский стих или песню, можем ли прочитать. Также по желанию разрешалось уйти домой и не посещать этот урок вообще. Такие уроки, конечно, долго продолжаться не могли и, в конце концов,  они вообще прекратились и никогда более не проводились у нас в школе (речь идет о Худатской средней школе). 

Только теперь, спустя 15 лет, я понимаю все причины тех малых, однако очень значительных для лезгинского народа событий.

   

Известно, что каждое событие имеет свое отражение в нашей жизни, и выше описанное не могло не сказаться на моих знаниях. После окончания школы, приехав учиться в Баку, я познакомилась с людьми, которые интересовались кавказскими народами, включая и лезгин. Ни на один их вопрос об истории моего народа, о его письменности, литературе я не смогла ответить, не смогла даже перевести на лезгинский язык хотя бы одно предложение,  не вставляя при этом  иноязычных слов. Как же мне было стыдно..  

   

Именно с  этого дня и начались мои усилия в деле изучения лезгинского языка.

   

Говорят, что односложность слов в любом языке говорит о его древности. Я горда тем, что лезгины, несмотря на тысячи лет, которые остались позади, смогли донести лезгинский язык до наших времен, пусть и не в чистом виде. Удручает другое.

   

Я не оканчивала филологического факультета, я не специалист по лингвистике, но поиски «истины» дали мне кое-какие знания, чтобы суметь разобраться в происхождении некоторых слов лезгинского языка. Так вот, интересуясь лезгинским языком, я начала читать лезгинскую литературу, и, была сбита с толку количеством заимствованных слов в текстах. Хотелось бы, чтобы мы из этого сделали себе вывод: нужно очищать язык от инородных слов. Лезгинский язык не бедный язык, у нас своих слов хватает!

   

Я, конечно, понимаю, в мире развивающихся технологий в любом языке появляются неологизмы, и понимаю, что история также вносит кое-какие коррективы. Мне не дает покоя другой вопрос: забытые слова мы поспешили заменить словами из других языков, а  те слова, что у нас  есть? Зачем использовать заимствованные слова, в то время, как в лезгинском языке они уже есть?!   

Общаясь во времена студенчества с девушками из других лезгинских деревень и городов, я узнала о  диалектах лезгинского языка. Одна из них, например, дыню называла «емиш». Услышав это слово, я не смогла удержаться от смеха. На что она мне возразила, сказав, что у них в Кусарах все так говорят. А как же слово «хлер»? Ведь у нас в деревне и в соседних деревнях все используют слово  «хлер», и в том, что это слово исконно лезгинское, нет никаких сомнений.  

   

К чему я привела этот пример? Не лучше ли, не справедливей ли заменять слова, которые позабыты одной половиной лезгин, имеющимися аналогами из других диалектов лезгинского языка, чем заимствовать их из иностранных языков? Почему не рассматривается этот вариант восстановления и очищения лезгинского языка? Мне ответили, что, мол, эти слова знают только лезгины по эту сторону Самура, что лезгинам по ту сторону Самура они незнакомы и это лишь еще больше отдалит нас друг от друга. 

   

Разве задача заключается не в том, чтобы донести эти слова до всех лезгин применяя их в литературе, точно так же как они вводили когда-то тюркские и персидские слова. Ведь эти слова тоже изначально не были нам знакомы! Мне сказали, что не все так просто, там сидят люди намного умнее меня и знающие больше чем я. С этим согласиться было трудно, да я и не согласилась, ведь я так и не узнала причину такого странного отношения  наших  специалистов к языку. 

   

В конечном итоге я пришла к выводу, что рада тому, что не знаю какого-то там литературного лезгинского языка, мне приятнее слушать простую деревенскую лезгинскую речь, в которой никто не смягчает «грубых, гортанных» звуков, не пытается подстраиваться под какой-то другой язык. Наша уникальность и есть наше достояние.