Патриарх лезгинской сцены

В этом году исполняется 80 лет одному из самых талантливых и именитых актёров лезгинского народа, одной из самых ярких звёзд дагестанской сцены Абдурашиду Махсудову, народному артисту Дагестана, засл. артисту РФ.

Он родился 22 июля 1934 года, в селе Цилинг Курахского района. Закончив 7 классов сельской школы, он поступает в Дербентское педучилище. 1951 году для дальнейшего продолжения образования поступает в Дагестанский педагогический институт. Но учиться в нём и продолжить педагогическое образование юноше суждено не было: увидев случайно в городе объявление о наборе студентов в лезгинскую студию ГИТИСа, он загорается желанием испробовать свои силы. Из Москвы в это время в Махачкалу был командирован преподаватель ГИТИСа для дополнительного набора и выявления талантливой молодежи для формирующихся театральных трупп. Театры республики испытывали острую нужду в профессиональных специалистах. 

Юный Абдурашид, с детства любивший петь и танцевать, игравший с удовольствием на нескольких музыкальных инструментах, успешно проходит отбор. Вместе с ним отбор прошли и были зачислены в набирающуюся группу Багиш Айдаев, ставший впоследствии знаменитым режиссёром, Аминат Алиева и Али Эфендиев. Учёба давалась на первых порах юному Абдурашиду очень трудно, ведь он был зачислен на второй курс, параллельно сдавал и предметы первого курса. 

Но как бы ни было ему трудно, он не только справляется успешно с учёбой, но постоянно работает над собой, самосовершенствуясь, преодолевая неимоверные языковые, материальные и профессиональные трудности. Приобщение к сокровищницам мирового сценического искусства было для него таким вдохновляющим и воодушевляющим стимулом, что он на третьем курсе стал уже получать именную стипендию, выдвигается в ряд лучших студентов института. О нём начинают говорить столичные звёзды сцены, его похваливают именитые мастера и преподаватели, руководители студий. Будучи студентом, он участвует в экранизации балета Большого театра «Ромео и Джульетта».

В 1955 году группа молодых актеров московского выпуска с Абдурашидом Махсудовым занимает своё прочное место рядом с именитыми и маститыми актёрами старшего поколения в родном лезгинском театре им. С.Стальского. Государство очень заботилось об актёрах, ценило их труд, несмотря ни на какие суровые послевоенные испытания. Он отдаётся работе с безотчётной преданностью и самоотверженным служением. Общение и уроки со столичными мастерами не прошли даром. 

Семена тех уроков попали на благодатную почву. Энтузиазм, любовь к своему делу, самобытный талант актёра, человеческий и творческий потенциал Абдурашида Махсудова наиболее ярко и разноцветно проявился в 60-80-х годах прошлого века. В образах и героях А.Махсудова проявляются его недюжинные способности проникновения во внутренний мир его персонажей. Высокий рост, статная фигура, суровый и выразительный взгляд, сдержанная и сосредоточенная пауза в разговорах, - всё это вызывало в его облике удивительную индивидуальность творческой манеры и присутствие внутренней культуры большого мастера сцены. 

Драматизм, творческий пафос, монументальная цельность характеров, гражданский и героический ресурс ярко и своеобразно прочитывались в его сценических действиях. Он оригинально и вдохновенно научился передавать трагизм исторической эпохи через неоднозначные судьбы и образы очень разных по значимости и масштабу реальных, исторических и вымышленных персонажей. Он с блеском создает суровые и величественные образы народных героев - Хаджи Давуда, Шамиля, Кази-Магомеда, «грозы» Кавказа - генерала Ермолова, мудрого старца Льва Толстого, светлых и проникновенных певцов национального духа - Етима Эмина, Максима Горького, мифические натуры легендарного Ясона и Алпана и многих-многих других... 

Самобытный драматический талант актёра оказался востребованным и в кинематографе. Он сыграл пять ролей в кино. Романтическое и героическое, поэтически-вдохновенное и жизненно-рациональное сливалось в его творчестве, составляя неотъемлемые части его уникального сценического искусства. Для своих коллег, особенно молодых, А.Махсудов, несомненно, живой классик сцены.

Когда беседуешь с творческим человеком, всегда проникаешься его внутренними волнениями. Ты понимаешь, что это - тот самый человек, который твёрдым каменным голосом пушкинского Командора провозглашал со сцены доброе и гордое, высокое и благородное. Он знал и чувствовал, что его власть велика, что он - художник, оракул! 

Через всё своё творчество, многочисленные образы и роли (а их у него за долгую творческую биографию собралось свыше ста), через свою безмерную любовь к искусству, он пытался передать красоту и прелесть человеческого существования, глубину и мощь человеческих чувств. Его всегда привлекали наряду с рутинной профессиональной деятельностью, вершинные достижения человеческого гения. Он говорит, что его тянуло к героическим, жертвенным образам. Но сыграть их я не решался, говорит он.

 - Какова великая миссия режиссёра и каким должен быть настоящий режиссёр - это я понял, работая с незабвенным Багишем Айдаевым. Судьбе было угодно послать такого великого мастера и художника в Лезгинский театр. Это был феноменальный по творческим дерзаниям и профессиональному темпераменту человек, который одухотворил жизнь родного театра. Именно он внушил мне и убедил меня сыграть Кази-Магомеда. Он умел подмечать в актёре и выявлять в нём скрытые, внутренние движения души, как составляющие творческого амплуа актёра. 

Он умел по сценическим движениям, по поведению и манерам актёра раскрывать его творческий диапазон, внутренние ресурсы личности. Как никто другой он умел читать по книге творческой судьбы актёра неведомые и недоступные самому человеку страницы его биографии и помочь их осмыслить. Это свойство великого художника! Лезгинскому театру сейчас недостаёт такого человека, который смог бы придать новое творческое дыхание коллективу.

В актерах есть уникальная способность, которая открывается совершенно, казалось бы, случайно. Это скрытый дар слушать человека, внимать ему, смотреть и молча реагировать. Таких людей интересно разглядывать, изучать их лицо, пытаясь расшифровать внутренние движения души. Вообще, он любит слово «внутренний». Когда, пытаясь выразить некие коллизии творческих и жизненных траекторий, он сталкивается с необходимостью некоторого нестандартного и эмоционального отражения их, он упирается в слово «внутренний».

                            

- Нельзя без внутреннего настроя и ресурса, без внутренних трений и перетрясок выйти на роль и образ, на жизненную правду. Нельзя войти в образ без внутренней самоорганизации, без внутреннего одобрения. 

О своих московских годах обучения он вспоминает с большим уважением и доброй памятью. Как человек старой, советской театральной школы, говорит он, как человек привыкший к тому, что культура и искусство должны служить народу, укреплению нравственности и морали общества, отношусь всегда с недоверием ко многим новым веяниям, продиктованным рыночной экономикой. 

Я понимаю, говорит он, что экономика подчиняется своим законам, что культура и экономика - это разные сферы одной социальной жизни. Но никто уже меня не сможет убедить в том, что культура , искусство и образование должны быть так коммерциализированы. Ну нельзя, никак нельзя, культуру бросить в лоно рынка и коммерции. Такая культура от человека требует только денег, она его развлекает, но не облагораживает. Ведь человек живет не только животом своим, для него всегда важна душа. Как говорил еще Шекспир: «Что значит человек, когда его заветные желания - еда да сон? Животное - и все!» Неужели мы этого хотим? Неужели я 60 лет служил сцене и музам, чтоб в конце жизни провозгласить: да здравствуют деньги!?  

Мы теряем человеческое, национальное, наконец, общегосударственное достоинство. А политики все кричат и кричат на каждом шагу, со всех трибун о благородных помыслах, об идеалах, о справедливости, - а в какую пропасть загоняют культуру? - будто и не ведают!.. 

Он очень болезненно воспринимает фальшь, «художественную» ложь, ремесленничество и лицемерные потуги иных деятелей культуры и искусства. Для него, умудренного опытом сценической жизни человека, высшим мерилом и человеческого, и актерского достоинства является талант. Как по-детски загораются искорками удовлетворения его глаза, когда он вспоминает своих великих современников - русских и национальных мастеров сцены. 

Как он жестко и драматично утверждает достоинство их таланта - попробуй прекословить ему! - он безапелляционен и непреклонен. Таковы для него магия и величие истинного таланта.

- Жизнь-то моя уже прожита, сцена для меня уже недосягаема, но как я корю и сужу себя за то, что я не реализовал себя всего. Кроме того, что каждому человеку фортуна должна где-то подсобить, улыбнуться и вывести на крыльях удачи наверх, человек сам должен быть хозяином своего таланта. Художник становится художником не столько благодаря , сколько вопреки. Как жаль, что это мы начинаем понимать и осознавать слишком поздно!..

Сокрушается о том, как его родной театр захлёбывается в бурных водах рыночных акваторий. Страдает от того, что нет достойной смены, что в театре не заботятся о завтрашнем дне. Нас в советское время, говорит он, посылали в Москву учиться. Республика заботилась и готовила национальные кадры. А ведь в наших сёлах какие таланты пропадают?! Нынче же руководители сами тормозят процессы обновления, совершенствования, подготовки достойных кадров, ревниво относятся к этому. 

Они себя поставили в центре искусства, а не само искусство. Раньше многое решалось связями, авторитетом и властным ресурсом руководителя, - и от этого зависела художественная аура театра. Сегодня всё решают деньги, деньги, деньги... Авторитет, мастерство, талант стали производными рыночных потребностей, в центре которых стоят интересы выгоды и расчёта. А ведь это смерть для наших национальных театров!.. В Москве для русскоязычного зрителя есть сотни разных театров в духе современных экономических реалий. Но ведь есть и академические театры! Есть Большой театр! И как ты представляешь то, что и они превратятся в рыночные балаганные труппы? 

Лезгинский театр - это наш Большой театр! Но кто должен позаботиться о его судьбе? Нашей региональной власти не до этого!.. Национальная элита у нас не сформировалась до уровня этих «вселенских» проблем. Она в духе времени проявляет свою активность в вопросах подковёрных политических интриг... Все почему-то смотрят и надеются на Сулеймана Керимова! Но он один! И он ведь не вся национальная элита!