Об «Алупанской книге» 4. Ответы на замечания

«Алупанская книга» по своему объему занимает второе место после синайских палимпсестов среди древних источников, написанных на албанском языке и албанской графикой. По значимости, возможно, она даже превосходит от албанского текста на синайских палимпсестах.

После первого сообщения о дешифровке одной страницы этой книги /1/ и публикации ее полного содержания /2/ прошел достаточно большой период времени, в течение которого появилось много откликов «за» и «против» ее исторической подлинности. Замечания о не достоверности «Алупанской книги» продолжаются и по сей день, в связи с чем возникла такая поздняя реакция на эти замечания. Кроме того, за этот период получены новые данные по дешифровке древних письмен (пеласгское, этрусское, египетское письма), имеющие непосредственное отношение к содержанию «Алупанской книги». Среди противников «Алупанской книги» есть и серьезные ученые (М.Гаджиев, М.Алексеев), и псевдо оппоненты (Н.Абдулгалимов, вступающий под псевдонимом Мансур Кюреви, и др.), и политиканы (Элиса Шюкюрлю, Азербайджан). 

Историчность «Алупанской книги». «Алупанская книга» обнародована в виде 50 страниц фотокопий (точнее, негативы) из личного архива известного лезгинского поэта и прозаика Забита Ризванова. Из-за отсутствия титульного листа, не известны ни автор, ни название книги. Мы ее условно называли «Алупанской книгой». Отсутствие оригинала подтолкнуло всех моих оппонентов называть эту книгу фальсификацией. Иногда для примера сопоставляют ее со «Словом о полку Игореве» и обязательно с плачевным исходом. Однако, история нарративных (повествовательных) исторических источников предоставляет нам примеры и другого характера. Ведь изначально никто не поверил на историческую реальность событий, приводимых в поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея». Они подтвердились после того как немецкий археолог-самоучка Г. Шлиман открыл Трою. Сколько монографий, кандидатских и докторских диссертаций написано по армянскому переводу книги М. Каланкатуйского «История албан», а ее оригинала, даже одной страницы фотокопии, до сих пор нет. Почему судьба одного источника должна быть идентичной с судьбой других источников? Неужели не понятно, что искусственная идентификация «Алупанской книги» с якобы фальсифицированными другими источниками становится оппоненту необходимой для «доказательства» правильности своих умозаключений, как он сам настроен a priori, т.е. какую цель он поставил перед собой изначально. По этому поводу справедливо отмечается в «Истории древнего мира», когда речь идет об отношении к историческим источникам: «… громадный вред науке и обществу приносит субъективно-эмоциональное отношение к фактам истории, когда историк выводит из них не то, что было на самом деле, а то, что соответствует его пред-взятой идее» /3/.

Естественно, книга в виде фотокопий не содержит внешние признаки древности документа, и, следовательно, нельзя исключить возможность ее фальсификации. Дает ли это основание безоговорочно называть ее фальсификацией? Конечно, нет, ведь существу-ет теория вероятностей. В нашем примере, не исключена также возможность реальности существования в далеком прошлом упомянутой книги, неоднократных ее переписей и, наконец, сохранения ее в виде фотокопий. Из этих двух возможных вариантов следует выбрать (доказать) один – или книга фальсифицирована, или она подлинная, не вникая в подробность процентного содержания каждого варианта. Известный языковед М.Е.Алексеев без каких-либо аргументаций прямо заявляет: «Мы знаем, кто это сделал – это Забит Ризванов». Очевидно, для М. Алексеева обнаружение фотокопий книги в архиве покойного Забита Ризванова достаточно, чтобы его называть фальсификатором.

Если внешних доказательств для утверждения поддельности или подлинности этой книги нет, то их надо искать в ее содержании. Мои оппоненты принимают всерьез новые слова и новые информации, содержащиеся в книге, и сопоставляют их с известными словами и информациями из других исторических документов, т.е. они подтверждают наличие этих сведений в книге, но так как они отличаются от известных в литературе сведений, принимают их как «грехи» (не компетентности) фальсификатора. Неужели вся историческая литература имеет компилятивный характер? К.Тревер, чтобы написать «компилятивную» историю (и не только) Кавказской Албании использует сотни исторических документов. Или же наоборот, почти у всех греческих древних историков имеются одни и те же сведения о походе Г. Помпея в Кавказскую Албанию, взятую из записей его восхвалителей, или же все армянские источники пишут почти одно и то же о создании албанской письменности армянином Маштоцем. Если в других источниках (негреческих, неармянских) не компилятивного характера встречаем другие информации, то неужели их обязательно надо игнорировать. Это с научной точки зрения абсурд. Следует обратить внимание моих оппонентов на очень важный другой аспект. Все дошедшие до нас исторические сведения о Кавказской Албании написаны чужими руками (греческими, римскими, армянскими и др. авторами), а «Алупанская книга» - албанцем по происхождению, и поэтому взгляд ее автора на исторические реалии должен быть иным, что очень важно для выявления реальной картины, научной истины исторических событий. Выбрасывание «Алупанской книги», не разбираясь в сути, напоминает знаменитую энгельсовскую фразу «выплёскивание вместе с грязной водой и ребенка», высказанную им, когда Л.А.Фейербах в пух и прах раскритиковал идеализм Г.В.Ф. Гегеля и с ним его диалектику.

Как ни странно, ни один из моих оппонентов не вникал в алфавит, на котором на-писана «Алупанская книга», и в методику моей дешифровки неизвестного письма. Ведь именно с этого следовало бы начинать выявление поддельности этой книги. «Алупанская книга» написана «месруповским» алфавитом /4/, который впервые появляется именно в этой книге. У Корюна имеется сообщение «Маштоц возобновил албанский алфавит», но нигде не указано, ни его возобновленная форма, ни его оригинал; только предполагается, что это Матенадаранский алфавит. Однако, разбор буквенных знаков Матенадаранского алфавита показал, что они составлены по акрофоническому принципу, т.е. каждый знак этого алфавита – это рисунок, название которого начинается именно с требуемой буквой. Эти название исходят в основном из лезгинских языков (63-64%) и из других кавказских языков, т.е. из языков албанских племен. Нелепо подумать, что армянин Маштоц в совершенстве знал эти языки. Это был албанец Месруп, знающий многие диалекты албанского (алупанского) языка. Следовательно, армянин Маштоц и албанец Месруп - разные личности и этим объясняется поздняя добавка имени Месроп к имени Маштоц.

О содержании «Алупанской книги». «Алупанскую книгу» по своему содержанию можно разбить на четыре части: краткая история «Алупанского дома» (Албанского государства), краткая информация из книги Шанатила о звездах и календаре, краткая инфор-мация о крупных специалистах (ученых, писателях, мастерах, музыкантах) Алупании и выдержки из церковных книг христианского вероучения /2/. В этих частях книги достаточно много новой информации, которых нет, и не могло быть в современной албановед-ческой историографии, так как это взгляд албанца на историю Албании. Вернемся к этим информациям, когда будем излагать свое видение к отдельным замечаниям моих оппо-нентов. Имена собственные и древние слова, встречаемые в «Алупанской книге» нами опубликованы раньше /5, 6/.

В содержании исторической части «Алупанской книги» имеются нюансы, напоминающие книгу «История Албании» («История агван», «История страны Алуанк») Моисея Каланкатуйского. «История Албании» албанского историка Моисея Каланкатуйского, неизвестная в оригинале, а только существующая в виде около 30 рукописей перевода на грабар (древнеармянский язык) – единственный древний источник по истории Кавказской Албании. Сколько научных статей ведущих историков-албановедов мира, сколько кандидатских и докторских диссертаций, сколько фундаментальных монографий посвящено этой уникальной книге! Она частично или полностью переведена на французский (Э.Борэ, 1847/1848 гг; М. Броссе, 1851 г), на немецкий (Я.А. Манандян, 1897 г), на английский (Ч. Доусет, 1961 г), на русский (К. Патканян, 1861; Ш.С. Смбатян, 1984 г), на современный армянский (В. Аракелян, 1968 г), на азербайджанский (З. Буниятов, 1993 г) языки. Споры об «Истории Албании» уже давно перестали носить научный характер и превратились в арену политических амбиций; неоднократно повторяются известные сведения в разукрашенной форме, выдвигаются обоснованные или необоснованные новые сообщения. И никто не может ответить на такой тривиальный вопрос: «Насколько армянский перевод идентичен с оригиналом?».

Давайте, сопоставим некоторые моменты из текста «Алупанской книги» с известными в литературе некоторыми сведениями об «Истории Албании» Моисей Каланкатуй-ского.

1. Ни в одной более древней армянской рукописи не указаны ни название, ни ав-тор книги. Тогда откуда появился автор «Истории Албании» Моисей Каланкатуйский, причем «Моисей» пишется и как «Мовсес», а «Каланкатуйский» и как «Дасхуранский». А.А. Акопян /7/ пишет, что в древнейшей рукописи «Истории Албании», а также во всех шести ранних списках группы Б ее автор не назван. Впервые имя историка появляется на рукописях в XVIII в. в форме Мовсэс Каланкатуаци. Далее: «Самые первые армянские авторы, знакомые с «Историей Албании» (Ананиа Мокаци, Ухтанэс, Ананиа Санахинеци, Мхитар Анеци), а также авторы конца XIII—начала XIV вв. Степаннос Орбелян и Григор Анаварзеци имени составителя этой книги не сообщают. Ухтанэс и Григор Анаварзеци упоминают только «историка Албании».

Впервые «историка Албании» по имени называет Мхитар Гош, написавший сочи-нение «Список албанских патриархов» в конце XII или в начале XIII в. Он и его ученик Ванакан называют автора «Истории Албании» как «Мовсес Дасхуранци». Уже ученик Ванакана, Киракос Гандзакеци, называ¬ет историка иначе—Мовсэс Каланкатуаци. Это имя заимствуют у него более поздние армянские историки.

З.Буниятов /8/ отмечает, что до настоящего времени вопрос об авторах «Истории Албании» еще не решен, так как никем не установлено имя автора и, кроме того, существующие сообщения об авторе или авторах этой книги являются крайне противоречивыми. Единственным историческим фактом является признание автора, что он из селения Каланкатук (когда речь в книге идет о селении Каланкатук области Утик, автор говорит, что он из этого селения). 

Армянский историк Н. Акинян констатирует, что автором «Истории» был только один Моисей. Он пишет: «Когда читатели истории в XII-XIII вв. хотели узнать этого неизвестного автора, естественно, пришли к такому заключению, что автор «Истории» может быть только албанский католикос. В таком случае, этим историком должен быть последний католикос Мовсес. Английский ученый Ч. Довсет считает, что «прозвище Ка-ланкатуйский было взято из названия монастыря Моисея в селении Каланкатук. Следовательно, мы приходим к такому заключению, что Моисей Каланкатуйский и Моисей Да-хуранский – один и тот же человек» (по /7/). З. Буниятов приводит слова Ч. Довсета о том, что автором «Истории Албании» является Моисей, который родился в Дасхуране (Дасху-ранский) и остался в монастыре Моисей, находящийся в селении Каланкатук (Каланкатуйский).

Оба псевдонима автора – «Каланкатуаци» и «Дасхоранци» (в армянских вариантах) идентичны с лезгинскими топонимическими названиями – «Калункатви» и «Дасхуьринви», где «Кат» и «Дас» - названия сёл: «Калун» по-лезгински означает «низменний» (где имеется зимнее пастбище) в отличие от «горный» (лезг. «ккал» ‘зимовье; равнинный край’) и «Дас хуьр» ‘селение Дас’ (лезг. «хуьр» ‘село, селение’).

Однако, не менее важным является другое обстоятельство: как в «Истории Албании» отсутствовало название и автор книги, так и в сравниваемой с ней «Алупанской книге» отсутствовал титульный лист, т.е. тоже не известны название и автор книги. Мы полагали, что среди фотокопий не сохранился титульный лист «Алупанской книги», поэтому мы ее условно называли «Алупанской книгой». А что, если ни названия, ни имени автора не было изначально? 

Может быть, это было какое-то учебное пособие в виде сборника или общепознавательная хроника? Возможно, отсутствие ни названия книги, ни имени его автора как в «Истории Албании», так и в «Алупанской книге» не случайное совпадение?!

2. О названии книги. А. Акопян /7/ пишет, что собственно названия сочинения Мовсэса Дасхуранци древ¬нейшие списки не содержат. Но в них имеются заглавия оглавле¬ний, отдельных глав, а также заметки о начале или окончании того или иного раздела текста, где упоминается название книги. Например, после текста первой кни¬ги имеется следующая заметка: «Завершилась первая книга сей Истории Албании». После оглавления второй книги написано:. «Завер¬шились оглавления сей второй Истории Албании, в которой на¬ходятся многочисленные и различные рассказы». Третья книга озаглавлена так: «Второй раздел Истории Албании». Эта информация позволяет называть книгу как «История Албании».

Армянский вариант названия Албании - /7/.  Название состоит из 7 букв. Первая буква – заглавная «А», а четвертая – строчная «а». Интерпретация древнеар-мянских букв я брал из статьи А.Г. Шанидзе /9/. Необходимо отметить, что в древних письменах отсутствовали заглавные буквы и весь текст написан строчными буквами (на синайских палимпсестах заглавные буквы написаны покрупнее). Такое примечание для случая армянского названия Албании, возможно, не существенное. А существенным является другое обстоятельство.

Как пишет А. Акопян /7/, в различных армянских источниках одно и то же слово  читается по-разному: «Албания», «Агван» и «Алуанк». Как это возможно? Первая буква этого названия «А»,   вторая буква «гх», которая соответствует не букве «л», а по произношению близка к «гЪ», третья буква «у», четвертая буква «а», пятая буква «н», шестая буква «и», седьмая буква «ц». Получается, АГЪУАНИЦ и в русской форме АГУАНИЦ. Здесь нет букв «л» и «б», существующие в названии АЛБАНИЯ. Армянское «Агуаниц» соответствует названию «Агван» (буква «у» отождествляется с буквой «в», если последняя не губно-зубная «в», а губно-губная w). 

Относительно названия «Алуанк» А. Акопян, ссылаясь на М. Хоренаци, объясняет его событием назначения царем Валаршаком наместника северо-восточного наместниче-ства Великой Армении, лежащего «на великой реке Кур», Ара¬на из рода Сисака, сына Гелама, внука Хайка, прародителя ар¬мян. Эта страна была названа благодаря Сисаку «Алуанком», потому что из-за мягкости характера его (Сисака) звали «алу» (кроткий, мягкий). Итак, - пишет далее А. Акопян, - говоря об Албании-Алуанке, Мовсэс Хоренаци имеет в виду область, находящаяся южнее Куры и соответствующая армянским провинциям Утик и Арцах. Он настаивает, что правобережье реки Куры было армянское, хотя «во II в. до н.э. армянский царь Арташес I присоединил к Армении ряд соседних областей, в том числе и правобережье Куры, где обитали шаки, утии и гаргары-албаны…» и «захваченные области до IV в.н.э. оставались в составе Армении (Шакашен, Утии, Арцах и Пайтакаран), а затем были воссоединены с Албанией» /10/. Получается, что правобережье реки Кура называлось «Алуанк», «Аран», так как его царем был назначен Аран из рода «мягкого» Сисака, а левобережье реки Куры – Албанией. «Если продолжить ход мыслей Хоре¬наци, - пишет А. Акопян, - то получится, что название «Алуанк» перешло на левобе¬режье именно с правобережья (а не наоборот, как в действитель¬ности)».

В первой книге «История Албании» читаем: «Аран получил в наследство равнин-ные и горные территории страны Албан от реки Аракс до крепости Хунаракерт. Они называли свою страну Агван (Албан) потому, что самого Арана (а не Сисака – Я.Я.) по его мягкого характера звали «агъу» (а не «алу» - Я.Я.) ‘милый’. По преданию, многих храб-рых и славных мужей из рода Арана назначил правителем сам Валаршак. Народы в кня-жествах Ути, Гирдман, Цовд и Гаргар являются потомками сыновей того же Арана» /8/.

Теперь обратимся к «Алупанской книге». Как явствует из текста книги, первоначальный вариант «Алупанской книги» написан на «зулах» (лезг. «зул» ‘полоска’) - на по-лосках кожи. На «зуле 2» читаем: «Когда душу Алупа отобрал Бог, его Великое государ-ство (букв. дом) распалось на мелкие (государства)». Далее: «Ран объединил вокруг себя влиятельных племен. Он создал мощное царство в междуречье Арц (Аракс) и Кюр (Кура). За ним пошли племена гарг, уд, кюр (и) арц. Ран назвал свое государство «Алупан кIуал» (букв. «Дом Алупа»; «кIвал» по-лезгински ‘дом’ – Я.Я.). Остальные роды и племена также остались под его покровительством (букв., остались под его тенью). У устья реки большо-го кюрского рода муки организовали царство. Шаки поселились в больших крепостях, сооруженных ими на склоне горы. Цахи организовали свое царство на высоких горах со снежным покровом. Мушки поселились у устья реки Кулан (лезг. «Кьулан вацI» ‘Сере-динная река’; совр. Самур – Я.Я.). Сулы и чулы поселились на склоне горы Джилга, со-орудив там большую крепость с двумя воротами. За этой крепостью закрепилось название «Квевар» (‘Двойные ворота’ – Я.Я.). Высокогорные места выше этой крепости были заня-ты племенем кюре. Роды Великого Алупана стали сильнее. Объединив племена хьел, лег, гили, лезг, кирк, а также множество других маленьких племен, лезги организовали очень мощное царство у реки Кулан. Силой государство Алупан невозможно было одолеть. Слава Алупанского государства распространилась во все стороны. Его сила стала больше, чем у айратов (армян, - Я.Я.) и картли (грузин, - Я.Я.)» /2/.

Как видно из этого отрывка, Ран – потомок Алупа (родоначальник лезгиноязычных народов) и он организовал (точнее воссоздал разрушенное после смерти Алупа) государство в междуречье Куры и Аракса, т.е. как раз на правобережье реки Куры, и называл его «Алупан кIуал» («Дом Алупа»). Постепенно остальные лезгинские племена также организовали для себя отдельные государства, несомненно, входящие в «Дом Алупа». Первоначально в Алупан входили албанские племена, расположенные между реками Кура и Аракс, – гарг (гаргары), уди (удины), кюр (кюринцы) и арц (арцахи). Не должно быть сомнения в том, что названия области АРЦАХ и реки АРЦ (совр. Аракс) происходят от названия албанского племени АРЦ.

Название «Алупан» - производное от «Алуп» («-ан» окончание принадлежности). Переход этого названия в «албан» и «Албания» (с редукцией буквы «у» и естественным переходом буквы «п» в «б») не вызывает сомнения. Обратите внимание, албанское название «Алупан» удивительным образом напоминает армянское «Алуанк». Однако, в отличие от армянского «алу» ‘мягкий’ (точнее «агъу», см. выше), на лезгинском языке корень «ал-», «алу-» означает действие сверху: 

1) «АлукI», «алукIун» - ‘надевать, одевать (сверху)’;

2) «Алуд», «алудун» - ‘снимать, снять (сверху)’;

3) «Алух» - ‘одежда’ (на гелхенском говоре);

4) «Алуф» - ‘хижина, шалаш’ (на гелхенском говоре);

5) «Алуфан» - ‘укрытие’ (на гелхенском говоре);

6) «Алуга» - ‘хлеб, покрытый яичницей’;

7) «Алугун» - ‘опалиться, обжечься (с поверхности)’;

8) «Ала» - ‘находиться на что-нибудь’;

9) «Алахун» - ‘посыпать (сверху, на поверхность)’;

10) «Алахьун» - ‘переливаться через край’ и др.

Следовательно: «Алуп» - ‘покровитель’.

3. В «Истории Албании» «страна» отождествляется с «домом». А. Акопян приво-дит слова Мхитара Гоша из его сочинения «Список албанских патриархов» (конец XII - начало XIII в.): «Если кто-нибудь пожелает написать ис¬торию после /уже/ написанной Истории Мовсеса Дасхуранци, который всеобъемлюще рассказывает о стране (букв., до¬ме) Албании, пусть /для него/ будет легче взять список албан¬ских патриархов отсюда».

В первой книге «Истории Албании» читаем: «О времени с назначения Арана пра-вителем Дома Албан до правления Албанскими землями Храброго Вачагана мы не нашли надежной информации» /8/.

Эти сведения согласуются с «Алупанской книгой» о том, что Ран называл свое го-сударство «Дом Алупа». Кроме того, в отличие от «Истории Албании» в «Алупанской книге» указано, что «До этого выдающегося царя Вачагана у Великого Алупана было 10 царей: Храбрый Вачаган. Святой Ваче. Другой Урнайр. Саген. Михраван и Басла. Сату и Фарим. Асай. Арахил и Весеген. Ученый Ваче. До них Алупан имел еще 6 царей: Эран. Патика. Вачи. Арахи. Шири. Галав».

4. В начале первой книги «Истории Албании» приводится библейское родословие, начиная с Ноя: Ной – Иафет – Гомер – Таргом – от него армяне (Хайк, Арменеак и др.) /8/.

На первом «зуле» «Алупанской книги» читаем: «Бог создал Адама (букв., Итема). Десятый потомок Адама (Итема) был Ной. Третий сын Ноя был Йафиз. У Йафиза было 8 сыновей. Его младший сын – Гемер. У Гемера было 3 сына. Его младший сын – Таргум. У Таргума было 8 сыновей. Его младший сын – Алуп. При разделении владений (букв. после отделения от отца) земли от нижнего до верхнего морей и от нижних до верхних гор были переданы Алупу. У Алупа было 8 сыновей. Его основными племенами были: кирк, гарг, мик, уди, лег, хьел, лезг, цах, гав, них, кас, кюр, гили, бил, ран, муш, шек, чег, алак, шарв, арц, барз, мух, лек, ккел, сул, чур, хеб, цех, хеч, сек. Нам известно так. Бог (букв. Албес) знает лучше нас». 

Как видим, четвертый потомок Ноя «Алуп», имеющийся в «Алупанской книге, в «Истории Албании» не упоминается.

5. Автор «История Албании» – очевидец событий VII в. Как пишет К. Тревер /10/, вопрос о времени написания книги «История Албании», так и о времени жизни ее автора, долго являлся предметом дискуссий. Исходя из того, что Моисей неоднократно говорит о событиях VII в. как очевидец, ряд исследователей относил время его жизни к VII в. 

На 30-ой странице «Алупанской книги читаем: «Теперь в большинстве мест стоит войско черных арабов. Они, разрушая существующие там церкви, строят себе мечети» /2/.

6. К. Патканян называет автора «История Албании» компилятором. В первой кни-ге, по мнению К. Патканяна, первые три главы общие всех хронографиях. Далее:

«Глава IV заимствована у М. Хоренского (V в).

Главы VI и VII заимствованы из жития святых.

Главы VIII и IX заимствованы у М. Хоренского и из жития святых.

Глава X заимствована у Егише (V в).

Глава XI, письмо Гюта сохранилось на армянском языке отдельно (V в).

Главы XII и XIII заимствованы у М. Хоренского.

Глава XIV заимствована у Агафангела (IV в) и М. Хоренского.

Главы XVI – XVIII заимствованы из жития святых.

Главы XIX – XXIII заимствованы из жития армянских святых.

Глава XXIV, письмо иерея Матфея.

Глава XXV, письмо Авраама Мамиконяна (VI в).

Глава XXVI, см. Mem. Sur I’Arm. ч. I, стр. 217.

Глава XXVIII, из жития святых.

Точно также во II части мы заметим некоторые из его заимствований.

Глава I заимствована у Петра Сюнеци (VI в).

Глава II заимствована у Егише.

Глава III заимствована у М. Хоренского.

Глава VII заимствована у Иоанны II, католикоса (VI в)» и др.

На основании этих и других заимствований, К. Патканян приходит к заключению, что автор «не получил особенного образования… Он собирает разнообразные сведения, где только может достать, и группирует их как попало, не обращая внимания на внутрен-нюю связь фактов, ни даже на их хронологическую последовательность» /11/.

А.А. Акопян об источниках «Истории Албании» пишет: «Работа над выявлением источников Мовсеса Дасхуранци, начатая еще К. Патканяном и продолженная Я.А. Ма-нандяном, Р. Ачаряном, Н. Адонцем, Н. Акиняном, Г.С. Свазяном, К.А. Каграманяном и другими, позволила исследователям «Истории Албании» определить и охарактеризовать большое количество источников сочинения. Среди них – труды Мовсеса Хоренаци, Ели-ше, Петроса Сюнеци, Пилона Тиракаци» и др. /7/.э

Как видно из этих отрывков, приводимые в «История Албании» сведения почти целиком армянские. Возникает вполне обоснованный вопрос; «Почему именно армян-ские?». К. Патканян объясняет это с неграмотностью ее автора. Вполне очевидно, что тут причина совсем в другом. Из всего сказанного вытекает логичный вывод: все сведения, якобы заимствованные автором из армянских источников, были добавлены позже при переводе книги на грабар. Этому свидетельствует текст «Алупанской книги», где часто приводятся сведения об албано-иранских отношениях (что и естественно), и нет сведений об албано-армянских отношениях…

Ответы на замечания М.С. Гаджиева /12/. Замечания доктора исторических наук М.С.Гаджиева базируются на такое абсурдное утверждение, что информации, приведен-ные в «Алупанской книге», отличаются от тех, которые уже укоренились в албанистике из армянских, греческих и других источников. Видимо, наоборот, именно такой самостоятельный и не компилятивный характер «Алупанской книги» делает ее интересной, ценной и достоверной потому, что она написана албанцем и, соответственно, содержит другой подход к историческим событиям, написанным чужими руками. Естественно, чему верить, чему не верить, личное дело каждого человека, а когда эта вера не подвергается логическому мышлению, не укладывается здравому смыслу – она становится слепой. Эту аксиому не трудно объяснить на примерах.

М.С.Гаджиев приводит общеизвестную из армянских (!) источников (Корюн, Хо-ренаци, из них и М. Каланкатуйский) информацию о создании алфавита для албанцев ар-мянином Месропом Маштоцем при помощи албанца Бениамина. Какой алфавит для ал-банцев предположительно составлен (или возобновлен) Месропом Маштоцем? Естествен-но, «Матенадаранский», так как «Курдянский» и «Верхнее-Лобкинский» алфавиты – ко-пия или производное от Матенадаранского алфавита. Где, в каких армянских источниках указано происхождение отдельных знаков для каждой 52 букв Матенадаранского алфави-та? Что эти знаки означают? Почему они имеют именно такую форму? Какова связь меж-ду знаками и их названиями, приведенными армянскими буквами? Каковы албанские ва-рианты этих названий? Наконец, на какие из этих вопросов может отвечать господин М.Гаджиев? Некоторые армянские историки связывают происхождение Матенадаранско-го алфавита с эфиопским письмом, но никто из них не обосновывает связь между албан-ским алфавитом и эфиопским силлабарией. Не отвечать ни на один из этих вопросов, а верить на слова, разве не слепая вера?

Что написано в «Алупанской книге» по этому вопросу? «В то время, когда Иран-ским царем был Йездегир, армянским царем был Варам Шапух, Великим Алупанским царем был Эсваген, святой Месруп создал хороший алфавит, состоящий из 37 букв и соответствующий языкам 24 племен, проживающих в семи макилах Великого Алупана. Начиная с этого времени все усердно читали и писали. Душа выдающегося ученого Месрупа находится у Албеса (Бога – Я.Я.). Помолитесь за выдающегося мужа». Сравнение этой информации с известными армянскими сведениями дает нам новые информации, оставшиеся в тени, из-за многовекового уничтожения албанских письменных памятников. Во-первых, здесь нет имен Маштоц и Бениамин, а есть Месруп. Во-вторых, Месруп составил не 52-х буквенный Матенадаранский алфавит, а 37 буквенный («месруповский») алфавит. Вспомним, что Корюн написал книгу о своем учителе и везде его называет только Маштоц. Имя Месроп добавлено к имени Маштоц намного позже именно армянскими историками. Получается, что армянин Маштоц и албанец Месруп разные личности! Именно Месруп, знающий языки (диалекты) 24 племен в 7 макилах Великой Алупании, может составить хороший, более упрощенный алфавит, которым может пользоваться все население Алупании. Какой алфавит являлся исходным для составления такого упрощенного алфавита? Несомненно, Матенадаранский алфавит! Это хорошо иллюстрируется сравнением «месруповского» алфавита с Матенадаранским /4/. Наша разборка показала, что Матенадаранский алфавит составлен по принципу акрофонии, т.е. подобраны такие рисунки, названия которых начинается именно с требуемой буквы /13, 14/. Такой алфавит является более древним, ибо в последствии его буквы заимствуются другими языками, в результате чего знаки для букв той или иной степени искажаются, а акрофонические их значения вообще исчезают. Например, третья буква Матенадаранского алфавита - это рисунок БРАСЛЕТ (по лезгински «ццам» ‘браслет’) передает букву «ЦЦ», а в армянской рукописи ее название искажено – «зим» (в армянском алфавите нет буквы «цц»). Эта буква в латинском алфавите перешла в более упрощенную форму С и передает букву «Ц». Этот факт говорит о том, что Матенадаранский алфавит имеет более древние корни, чем латинский и этрусский алфавиты /4/. Изобилие таких примеров в Матенадаранском алфавите доказывает его древность даже финикийского алфавита и, несомненно, утверждает абсурдность мнения его составления армянином Маштоцем. 

Игнорировать, очернить сообщения о составлении упрощенного («месруповско-го») алфавита в «Алупанской книге» для М.Гаджиева по душе, чем их сравнивать с известными сведениями и принимать всерьез и, тем самым, забыть о научной приверженности ученого.

Одно из замечаний М.Гаджиева – изложение содержания «Алупанской книги» «чистейшим лезгинским языком». Если он так хорошо разбирается о чистоте лезгинского языка, то пусть переводит предложение «кири албеса адан усби тамиландиз микил аву-рай» с точки зрения чистого лезгинского языка. Да, помимо таких предложений в «Алу-панской книге» есть много предложений, понятных из «чистого» лезгинского языка: «алупандин шарвал басладин береда эрандин румдин сарда ласвал хьана», «каркам ваче албесан хиле кьилел алаз вичин кIитIидал кIиви къувазна. фаруз шарвала адаз къаф ракъ-урна. зу вах ви хай йа ам ахъай. зу хтул ви паб йа ам ахъайа. абурукагъ христудиз лукIар авунал зун акIал туш. тахьайтIа за алупандин чин кIиникда» и т.д. Разве таких предложе-ний мало в пеласгском письме: «рекьимир лугьуз заак киттаттавурай. рекьимир куьчуьгьаз лугьууарай»; в этрусском письме: «езис есе рам кьуьгъера ццузе», «тафаал кил атIуникай тан йа Ийула(н) тIилин»; в египетском иероглифическом письме: «тIи(н) си(w) фи(н) тту-ч», «зи дуь-зи-не гьер ту-ку-не гъи-зе гъу-кьа тту-зе» и др.

Оппонент утверждает, что в армянских и грузинских источниках употребляется двоеточие в качестве точки, а употребление в «Алупанской книге» крестика для этой цели – знак поддельности. Следует ему напомнить, что двоеточие (одна точка, вертикальные три или даже четыре точки) употреблялись как знаки препинания в этрусском письме, а в критском иероглифическом письме как раз «крестик» употреблено в качестве точки, даже после одного слова. В рисуночном письме важно знать направление чтения надписи, ведь пеласги писали и слева направо, и справа налево, и снизу вверх, и сверху вниз, и методом бустрофедон. Игнорирование крестика в «Алупанской книге» лишает нас от доказательства о непосредственных родственных отношениях между алупанцами (лезгинами) и пеласгами. М.Гаджиеву, естественно, это не нравится.

Возмущают М. Гаджиева лезгинские варианты топонимических названий «Кьвепеле» (по-лезгински «на двух холмах») и «Кьвевар» (по-лезгински «Двойные ворота»), как альтернативы «Кабала» и «Дербент». Когда я показал рукопись своей книги /2/ известному албановеду Фариде Мамедовой, она напротив слова «Кьвепеле» ‘на двух холмах’ поставила два восклицательного знака, ведь древний город «Кабала» находился как раз на двух холмах. По поводу «Кьвевар» ‘Двойные ворота’ М. Гаджиев утверждает: «Между тем специалистами — языковедами, топонимистами, историками, этнографами, археологами, географами — такой топоним не зафиксирован, что даёт основание говорить о его вымышленном происхождении» /12/. Я написал отдельную статью по этому поводу /15/. Здесь коротко хочу упомянуть, что в /16/ приводится сообщение о древнем названии Дербента «Зуварос» ‘Двойные ворота’, где «зу» ‘два’ (араб.), «вар» ‘ворота’ (лезг.), «-ос» окончание, показывающее местность на греческом языке. В /17/ также приводится древнее название города Дербента «Диавр», которое идентично с «Дивар» ‘Двойные ворота’ (греч., лат. «ди» ‘два’; лезг. «вар» ‘ворота’). Следовательно, персидское «дивар» ‘стена’ берет свое начало «Двойные ворота». Как видим, древнее название Дербента – «Двойные ворота» бесследно не исчезло из историографии Кавказской Албании.

М. Гаджиев должен понимать, что упоминаемый в «Алупанской книге» кирк, гарг, мик, уди, лег, хьел, лезг, цах, гав, них, кас, куьр, гили, бил, ран, муш, шек, чIекь, алакI, шарв, арц, барз, мух, лекь, ккел, сул, чур, хеб, цIегь, хеч, сек – албанские племена; сали, туьлен, гьерен, килис, сили, хаби, керки – албанские названия дней недели; суьл, сардум, туьлен, вил, букал, мулал, баскIум, куьлегь, фундукI, бурем, экнагь, ибне – албанские на-звания месяцев, независимо от его согласия или отрицания. Естественно, таких типичных для лезгинских языков слов не встретишь в армянских источниках. Вместо современных лезгинских «кефер пад» ‘север’, «къибле» (араб.) ‘юг’, «рагъэкъечIдай пад» ‘восток; букв. сторона восхода солнца’, «рагъэкIидай пад» ‘запад; букв. сторона заката солнца’ в «Алу-панской книге» приводятся исконно лезгинские их варианты: «кеф» ‘север’, «леф» ‘юг’, «мегъ» ‘восток’, «регъ» ‘запад’ (газете «Самур» слово «регъ» идентифицируется с «рагъ» ‘солнце’ и переводится как ‘восток’. Это – ошибка, ведь в лезгинском языке есть диалект-ное слово «регъден» - часть дня, соответствующая как раз закату солнца). Не вызывает также удивление то, что для М. Гаджиева жена Хосрова красавица Ширин, так усердно старающаяся для освобождения албанского царя Виро от шахского плена, не является удинкой, она – арамеянка.

Мой оппонент М. Гаджиев повторяет информацию «очевидцев» по поводу не за-хвата Албании войсками Г. Помпея. Эти «очевидцы» - писари, специально назначенные для жизнеописания своего начальства. Разве они могли бы написать о поражениях своего полководца? Эти восхвалительные записи писарей Помпея были в дальнейшем заимство-ваны, разукрашены римскими и греческими историками и вошли в Албанскую историю. Как известно из исторической хроники, римский полководец Гней Помпей в конце 66-го, а затем в 65-м году до н.э. дважды нападал на Кавказскую Албанию: «…В раздражении и гневе Помпей повернул назад, против них; он снова перешел реку Кирн — с трудом и подвергая войско опасности, ибо варвары возвели на реке длинный частокол… Выступив против врагов, Помпей нашел их у реки Абанта (отождествляется с нынешней Алазанью)… Во главе войска стоял брат царя по имени Косид; он, как только дело дошло до рукопашной, напав на Помпея, метнул в него дротик и попал в створку панциря. Помпей же, пронзив его копьем, убил на месте…». Из историографии также известно, что царь Албании Оройз пал ниц, умолял, предложил много ценных подарков и Помпей заключил мирный договор, повернул назад, а по Плутарху «…вынужден был повернуть назад из-за множества ядовитых пресмыкающихся…».  

Ответы на замечания М.Е. Алексеева /18, 19/. На замечания, приведенные в /18/ – наличие в «Албанской книге» арабизмов и тюркизмов, близость языка «Албанской кни-ги» современному лезгинскому языку, наличие в ней знака препинания («крестика» вме-сто «точки»), вопреки древним письменам, я частично ответил. Об арабизмах и тюркиз-мах в древних письменах, в том числе и в «Алупанской книге», я неоднократно писал. Во-первых, «арабские» слова могут попасть в лезгинский язык не только после появления арабов на Кавказе, но и намного раньше, когда кавказоязычные хурриты и урартийцы ты-сячелетиями жили совместно или в соседстве с семитами (аккадцами, арамейцами и т.д.), и теперь приписать общие слова или к хурритам, или к арабам никто не в состоянии. Во-вторых, как ни странно, наши языковеды сравнивают лезгинские слова арабскими, пер-сидскими и тюркскими словами из современных словарей, абсолютно не обращая внима-ние на историчность вопроса (см. в /20/). Например, на «Фестском диске» встречаются слова «регьат», «минет», считающиеся арабскими, хотя других арабских слов на нем от-сутствуют и почти все слова – лезгинские. В-третьих, не исключено, что арабские и тюрк-ские слова могут оказаться в «Алупанской книге» по вине переписчиков.

Как и все наши оппоненты, рецензент уклоняется от обсуждения дешифровки Мингечаурских надписей (кроме одной надписи, дешифровка которой без какого-нибудь обоснования названа фантазией), и весь свой критический удар направляет на «Алупан-скую книгу», «доказывая» ее фальсифицированность (ему даже известно кто этот фальси-фикатор), а не ошибочность ее дешифровки.

1. Рецензент приводит слово «хува» (сын), «кIувал» (дом) и образование их совре-менных форм – «хва», «кIвал», как я понял, объясняет утратой «у» и лабиализацией «а». Однако, здесь вопрос стоит совсем в другом: как изобразить эту лабиализацию (вернее, лабиализованного гласного) в письме? Вопрос можно поставить более тривиально: как можно написать слово «сын» на лезгинском языке – «хува», «хва» или «хуа»? Ни одна из этих форм не дает истинного произношения гласного, хотя более подходящей формой яв-ляется «х(w)а».

П.Услар в свое время писал, что дифтонги не характерны для кюринского (лезгин-ского) языка. Тем не менее, в лезгинском языке есть звуки, близкие по произношению к «у», «а» или «уа», и к «уь», «е» или «уье». Изображения их в современном литературном лезгинском языке в виде «ва» (свас, кIвал и др.) и «ве» (къвед, кьвед и др.) крайне неудов-летворительны. Не только губно-зубной звук «в», но и губно-губной звук «w» тоже не дает этого специфического звука, при произношении которого губы более отделены друг от друга, чем в случае произношения звука «w», т.е. происходит более слабая лабиализа-ция. Даже он слышится как «оа», нежели как «уа». Формы изображения этого звука нет в современном лезгинском алфавите. Такие буквы есть в мингечаурских надписях и на некоторых (но не на всех!) образцах этрусского письма («о» - оа). В критском (пеласгском) письме слово «кIвал» пишется или как «кIул», или как «кIал», или же для получения слога «кIа» изображается рисунок ноги («кIвач» по-лезгински).

2. Рецензент пишет, что в «Алупанской книге» сохранена более древняя форма глагола «чикIана» (современная форма – «чкIана»). Но такой архаизм не соблюден в дру-гих случаях, например, вместо «йикъан» в рукописи указана более современная форма «къан», вместо «йицIуд» указано «цIуд» и т.д. Нет сомнения, что такой справедливый вывод делается, исходя из теории сравнительного языкознания. С другой стороны, по-моему – никто не может сказать какой промежуток времени отделяет друг от друга слова «чикIана» - «чкIана», «йикъан» - «къан»: тысяча лет, две тысячи лет, три тысячи лет… Общеизвестно, что даже в этрусском письме (середина I тыс. до н.э.) происходило сокра-щение в словах гласных букв. Кстати, слово «къар» (дни), а не «йикъар», встречается в этрусском письме. Следует напомнить, что этрусское письмо хорошо читается, и нельзя слово «къар» читать, как несуществующее «йикъар».

3. Действительно, как справедливо отмечает рецензент, одним из существенных «недостатков» алфавита «Алупанской книги» является отсутствие в нем непридыхатель-ных согласных «кк», «пп», «тт», «чч», «цц». Вот, что написано в «Албанской книге»: «…святой Месруп создал хороший алфавит, состоящий из 37 букв и соответствующий языкам 24 племен, проживающих в семи макилах Великого Алупана» [2, c.131]. Учитывая современные различия фонемного состава лезгинской подгруппы языков, мы предполагали, что один алфавит для 24 племен (языков), состоящий всего из 37 букв, мог бы быть «хорошим», если не учитывать специфические звуки каждого из этих языков. Этому предположению можно верить, если не сомневаться в подлинности «Алупанской книги», и можно не верить, если сомневаться в ней.

4 Наличие в «Алупанской книге» разных диалектных форм одного и того же сло-ва, арабизмы и тюркизмы, много орфографических ошибок, по нашему мнению, происхо-дило по вине переписчиков, которые тем самым испортили оригинальность рукописи, на что можно только сожалеть. Порча рукописи переписчиками – логически возможный слу-чай. Не отрицаю, такой же возможностью может быть и фальсификация всего документа. Но, откуда известно рецензенту, что его «составил» или «переписал» («мы уже знаем, кто был этот переписчик») именно Забит Ризванов? Неужели, находка документа в его архиве – это и есть доказательство «мастерства» Забита Ризванова? Возможно ли «создатель» такой уникальной рукописи не дешифровал мингечаурские надписи кавказских албанцев? Позвольте не согласиться с рецензентом; он повторяет необоснованно высказанные Б.Б. Талибовым слова и с его уверенностью: «Он мог сделать это». Чему верить, чему не верить – это личное дело каждого человека, однако мы не должны забывать и другую аксиому: «ученый – раб фактов!».

Давайте, поговорим об абстрактном «создателе» рукописи «Алупанской книги», более опытном, или менее опытном, чем «талантливый лезгинский писатель», т.е. З.Ризванов. По мнению рецензента, этот «талантливый» человек, «употребляя слово «къан» (от «йугъ» ‘день’) вместо «йикъан», исходил из современных форм лезгинского языка», или «используя арабские и тюркские слова, не осознал их заимствованный харак-тер», или же «сделал «албанскую» транслитерацию современного алфавита, а о фонема-тическом принципе письма не подумал». Вполне возможно. Но, тем не менее, давайте продолжим разговор о «мастерстве» «фальсификатора».

а) В «Алупанской книге» в значениях «совет», «советовать» употреблены слова «киш», «кишун», первое из которых на современном лезгинском языке означает «суббо-та», а второе в переводе «сделать субботу» звучит неубедительно. Фразеологическая фор-ма «киш чикIай чувуд», употребляемая лезгинами, скорее всего, нужно понимать как «ев-рей в безвыходном положении» (или «еврей, кому уже нечего посоветовать»), а не «еврей, у которого нарушена суббота», как предлагают современные лезгиноведы. Слово «кишу(н)» в более точной форме «ккишу(н)» мы наблюдали на «Гунибском камне» [2, с.114] (буква, соответствующая звуку «кк», имеется в Матенадаранском алфавите и под этим знаком армянской графикой написано «кал», т.е. «ккал» ‘корова’ и он похож на корову).

Слово «кишу(н)» в значении «советовать» нами обнаружено и в критском (пеласг-ском) письме. Следовательно, это древнелезгинское слово не мог придумать «мастер-фальсификатор», так как «Гунибский камень» нами дешифрован в 1995 г., а критское письмо – 2003 году.

б) В «Алупанской книге» указано: «Эрандин шарвал Шабура вичин рушан гъуьл Басла Алупандин гьанадал ацукьарна» /2, с.126/ – ‘Иранский царь Шабур посадил своего зятя Баслу на алупанский трон’. Историческую часть этого предложения оставим для бе-седы с историками и обратим внимание на слово «гьана» ‘трон’. Мои поиски этого слова на кавказских языках не увенчались успехом. Возможно, оно сохранилось в лексике како-го-то кавказского языка (или диалекта) и возможно, что оно вообще не сохранилось. То-гда, откуда оно известно нашему герою-патриоту (или «горе-патриоту») лезгинского на-рода? Следовательно, можно делать вывод о том, что слово «гьана» удачно придумано. Но, увы, оно наличествует в пеласгском письме. В линейных письмах А и Б слог «гьа» получен при помощи рисунка ‘трон’ (см. таблицу).

в) Возьмем слова «шар» (царь), «шарвал» (царство), и «шарваланг» (территория царства, государство). Слово «шар» в смысле «царь» имеется в урартском и хурритском языках («зар» - на пеласгском и этрусском языках). Неужели З.Ризванов так хорошо знал урартский и хурритский языки? В это трудно поверить, хотя не исключено, что он знал о близости урартского и хурритского языков к восточно-кавказской группе языков, в том числе и к лезгинскому. В кавказско-албанском письме имеются и другие слова (рум ‘си-ла’, макьу ‘умный’, авалун ‘начинать’, сиф ‘начальный’, мехел ’народ’, усби ’дух’, та-милан ’рай’, дене ’мир’, хай ‘мать’, цай ‘отец’, дам гун ‘уполномочить’ и т.д., и т.п.), которые позже нами были обнаружены в пеласгском и этрусском языках. Как может «тво-рец» «Алупанской книги» почерпнуть эти слова из еще никем не дешифрованных пеласг-ского и этрусского языков? Это – абсурд.

г) Немаловажный интерес для языковеда представляет слово «улуб» (книга). Хотя это слово не сохранилось в лезгинском языке, никак нельзя игнорировать его генетиче-скую связь с лакским «лу» (книга), означающее, кстати, также и «обработанная кожа» (на которой писалось письмо!). По-моему, это и есть доказательство архаичности слова «улуб». Обратите внимание, на пеласгском языке «глиняная табличка с надписью» назы-вается «лучак».

д) Таких примеров можно продолжить, если в этом возникнет необходимость. Однако я не могу не упомянуть еще два обстоятельства, имеющие существенное значение для обсуждаемого вопроса.

Первое – генетическая связь алфавита «Алупанской книги» с другими, более древ-ними алфавитами кавказских албан (Матенадаранский алфавит; алфавит, обнаруженный в Левашинском районе Дагестана; алфавит Мингечаурских налписей и др.). Если алфа-вит «Алупанской книги» действительно придумал какой-то современный лезгин, то он был бы достоин всякой похвалы, даже не учитывая «придуманную» им историю Кавказской Албании, древних личных имен (царей Албанского государства, царей отдельных макилов, подобные имена которых не сохранились у современных лезгин, но в большом количестве наличествует у пеласгов), ученых того времени, сведения о звездах и календаре, отрывки из религиозных книг христианского периода и т.д., и т.п.

Обращаю внимание рецензента на буквы «а» и «м» алфавита «Алупанской книги», которые пишутся как «два» и «два с крючком» (см. таблицу). Почему именно «а» и «м» сходны друг с другом, откуда взял такое сходство «создатель» албанской рукописи? Ока-зывается, они идентичны не только в древних алфавитах кавказских албанцев (в Матена-даранском алфавите, Мингечаурских надписях), но и в пеласгском письме (см. таблицу). Поразительная генетическая связь, не так ли?

То же самое можно сказать о гениальности «мастерства» нашего «горе-патриота», который «придумал» именно «крестик» для отделения предложений друг от друга (дейст-вительно, почему не более современная «точка», а «крестик»?). Оказывается, и этот «кре-стик» генетически связан с таким же «крестиком» рисуночно-слогового письма пеласгов. До наших исследований, о роли «крестика» в критском письме ученые высказывались по разному: одни утверждали, что крест стоит в начале предложения, другие «доказывали», что крест может находиться и в середине предложения, третьи поставили крест в конце предложения, четвертые приписывали «крестику» отдельный слог. Как было сказано вы-ше, «крестик» заменяет именно «точку»: он ставился только в конце предложения и в не-которых случаях (когда на «царской печати» только одно слово) даже после самостоя-тельного слова. Необходимость применения «крестика-точки» в критском письме была связана с изменчивостью направления рисуночного письма: оно писалось и слева напра-во, и справа налево, и снизу вверх, и сверху вниз, и методом бустрофедон. Поэтому необ-ходимо было указать – где начинается и где кончается предложение, а в случае отдельно-го слова – в каком направлении оно читается.

Второе – происхождение слов «албан», «Албания». «Создатель» «Алупанской книги» «придумал» образ «Алуп», как прародитель албанских племен и «связал» его с библейским родословием: Ной-Яфет-Гемер-Таргум-Алуп. Ни в Новом, ни в Ветхом заветах мне не удалось обнаружить легендарный Алуп. В «Алупанской книге» указано, что когда Алуп отделился от отца, ему были предоставлены земли от нижнего моря до верхнего и от нижних гор до верхних. После смерти Алупа, его государство распалось. Впоследствии один из потомков Алупа Ран, объединив разрозненные албанские племена, создал государство в междуречье Куры и Аракса и назвал его «Алупан кIвал» (Великий Дом Алупа). Слово «Алупан» в дальнейшем превратилось в «Албан».

Каково было наше удивление, когда нам удалось обнаружить на одной из «царских печатей» пеласгов имени (бога) «Алуп»: «ЛукIав Алупа умунарай» - ‘(Пусть) Алуп упо-коит (душу) Лукава’.

Ответы на замечания Мансура Кюреви. Я этого автора и его единомышленни-ков называю «псевдо оппонентами» потому, что они умышленно искажают положение дел и приводят в заблуждения не сведущих об обсуждаемом вопросе людей. Замечания Мансура Кюреви основаны на утверждения Ф. Нагиева. Что утверждает Ф. Нагиев?

В журнале «Лезгистан», где опубликована копия одной страницы неизвестной книги, он пишет: «… Перед вами страница из старинной книги. Текст книги, написанный албанскими буквами, еще не прочитан. … Мы обращаемся к читателям, если кто знает что-либо о названных или о судьбе книги просим сообщить в наш журнал. Мы ждем также комментарии ученых относительно приводимого текста» /21/. В последнее время появилось его диаметрально противоположное утверждение, моль он знал, кто составил эту книгу (речь идет об «Алупанской книге») и с какой целью. Не вдаваясь в подробности, какое из этих противоположных утверждений соответствует действительности, Мансур Кюреви подбирает нужную ему сторону для доказательства фальсификации «Алупанской книги». 

Такие колебания во мнениях Ф.Нагиева продолжались и впредь. В газете «Садвал» /22/ и в журнале «Лезгистан» /23/ он утверждал, что данная страничка была недавно рас-шифрована и прочитана профессором из Баку Ярали Яралиевым. Однако, намного позже в интервью в «Лезги-Радио» и в своем персональном сайте в Интернете он неоднократно утверждал, что сама книга в 50 страницах была у него, и он ее дешифровал до Я. Яралие-ва. Далее, опять в журнале «Лезгистан» /24/ Ф. Нагиев приводит стихи под рубрикой «За-рийа», где в сноске указал: «Зарийа - Поэзия. В VII в. лезгины употребляли это слово», без ссылки на точный источник, буквально как у А. Чехова «На деревню дедушке» («Ванька»). Так как эти номера журнала «Лезгистан» были подписаны в печать 20.03.93, т.е. на месяц раньше, чем была опубликована моя дешифровка /1/, Мансур Кюреви, не обращая внимания на сноску: «В VII в. 

лезгины употребляли это слово», приводит поздние утверждения Ф.Нагиева, моль слова, встречаемые в «Алупанской книге» (напр., «улуб» ‘книга’, «зари» ‘поэт’, «Алупан» - Государство Албан и др.), «неологизмы», придуманные Ф. Нагиевым. Опять на доказательство тому, что «Алупанская книга» - фальсификация. 

Абсурдность такого утверждения очевидна, во-первых, какая была необходимость у Ф.Нагиева придумать лезгинские варианты именно для слов «улуб», «зари», «Алупан», ведь лезгины издавна употребляют с этой целью арабские слова «ктаб» ‘книга’, «шаир» ‘поэт’. Из каких составных компонентов, связанных с понятиями «книга» и «поэт», состоят эти слова и почему они должны иметь именно эти значения. Всем известен бог лезгинской мифологии «Алпан», но зачем придумать его «искаженную» форму – «Алупан», откуда взялась буква «у»? Зачем для лезгинского языка такие «неологизмы», тогда как он нуждается в других исконно лезгинских словах для понятий «хозяйство», «предложение», «запятая», «точка», «подлежащее», «сказуемое», «существительное», «глагол» и т.д., и т.п. Во-вторых, оказывается, номера журнала «Лезгистан», где указано слово «зарийат», вышли из печати в 20.10.93, т.е. через 6 месяцев после публикации моей дешифровки. 

Принцип Мансура Кюреви – во чтоб то ни стало критиковать «Алупанскую кни-гу», а если не найти ни малейшего повода для критики, то прибегнуть даже ко лжи, кто из читателей будет ее проверять! Например, он утверждает, что «Алупанская книга» написана на «клетчатой ученической тетради». Надо же! «Алупанская книга» обнародована в виде фотокопий, а не на какой-нибудь бумаге, и эти фотокопии находятся у меня, Мансур Кюреви их никогда не видел и это не видно из страниц этой книги, опубликованных в /2/. Как пришло это в его голову, и как уважающий себе человек излагает такой вздор?

Ответы на замечания Элисы Шюкюрлю /25/. Замечания господина Э. Шюкюр-лю ведут нас в политическую сторону «Алупанской книги», чего я никогда не ставил пе-ред собой в виде цели. Он сопоставляет «Алупанскую книгу» с книгами З. Балаяна «Очаг» и «Дорога» и называет меня служителем армянской идеологии. «Ярали Яралиев, окруженный специальной заботой как полноправный гражданин Азербайджана, защитивший здесь кандидатскую и докторскую диссертации, получивший высшее ученое звание и чин профессора, удовлетворенный многокомнатным жильем в очень удобном месте Баку», «достигший зрелости в Азербайджане, кормившийся азербайджанским хлебом и поглотивший азербайджанский воздух»… начал уничтожать древние дружеские отношения азербайджанцев с братским лезгинским народом…

 Его знания по истории не завидные: он считает, что число лезгин в Азербайджане и Дагестане не было больше четырехсот тысяч, в город Кусары лезгины переселились из Дагестана только в советский период. Он проявляет незаурядные знания по топонимике, по языкознанию: окончания множественного числа лезгинского языка «-ар», «-ер» - это азербайджанские «-лар», «-лер», азербайджанское слово «зол» ‘полоска’ перешло в лез-гинский язык как «зул», так как в лезгинском языке нет буквы «о» (он не знает, что древ-ние тюрки не употребляли этого слова, его нет в Древнетюркском словаре) и т.д. Впрочем, его знания об албанцах и лезгинах чисто «азербайджанские».

1. Албанские рукописи на лезгинском языке //Газета «Алпан», 29 апреля 1993 (Ба-ку).

2. Яралиев Я.А. Алупанская (Кавказско-Албанская) письменность и лезгинский язык. Махачкала, 1995.

3. История древнего мира. I. Ранняя древность. М., 1989. с. 25.

4. http://lezgi-yar.ru/news/ob_alupanskoj_knige_1_alfavit/2016-07-01-4529.

5.http://lezgi-yar.ru/news/ob_alupanskoj_knige_2_imena_sobstvennye/2016-07-05-4536.

6. http://lezgi-yar.ru/news/ob_alupanskoj_knige_3_drevnelezginskie_slova/2016-07-09-4548.

7. Акопян А.А.. Албания – Алуанк в греко-латинских и древнеармянских источни-ках. Ереван, 1987.

8. «История Албании» Моисея Каланкатуклу. «Албанская хроника» Мхитара Го-ша. Баку. 1993. Перевод З. Буниятова (на азербайджанском языке).

9. Шанидзе А.Г.. Порядок букв грузинского, армянского и албанского алфавитов. В сб.: «Материалы по истории Азербайджана. Т. II». Баку, 1957, с. 33-44.

10. Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании. IV в. до н.э. – VII в.н.э. М.,-Л., 1959.

11. История Агван Моисея Каланкатваци, писателя X века (перевод с армянского К. Патканяна). СПб, 1861.

12. М.С. Гаджиев «Албанская книга» и её роль в сложении лезгинской этноцентристской мифологии // В бр. «Петров А.Е., Шнирельман В.А.. Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов. 2011».

13. Яралиев Я.А., Османов Н.О. Названия букв Матенадаранского алфавита кавказских албан // В сб. «Современные проблемы лезгин и лезгиноязычных народов (Материалы круглого стола). М., 2007. с. 108-117.

14. Яралиев Я.А. Происхождение Матенадаранского алфавита // Журнал «Алам», № 2, 2016. г. Баку (в печати).

15. http://lezgi-yar.ru/news/derbent_dvojnye_vorota/2016-10-30-4897. 

16. http://www.onomastics.ru/sites/default/files/VO_2014_2(17)/Guseynov% Гусейнов Г.-Р. А.-К. Происхождение названий города Дербента и топонимии его региона в контек-сте этноязыковой ситуации раннего средневековья.

17. William Hazlitt. The classical gazetteer: a dictionary of ancient geography, sacred and profane. — Whittaker, 1851.

18. Алексеев М.Е., Шейхов Э.М. Лезгинский язык. М., 1997.

19. Алексеев М.Е. Сравнительно-историческое языкознание и дешифровка древних письменностей // Сб.: История, культура и актуальные проблемы лезгин (материалы круглого стола), М., 2007, с. 170-176.

20. Климов Г.А., Халилов М.Ш. Словарь кавказских языков. Сопоставление основ-ной лексики. М., 2003.

21. Страница из неизвестной албанской книги // «Лезгистан», № 0, 1991, с. 29.

22. Ф. Нагъидхтул . Сенсация в мировой албанистике // газета «Садвал», № 6, 1993.

23. Сенсация в мировой албанистике // «Лезгистан», №№ 3-4, 1993, с. 97; №№ 5-6, 1994-1995. с. 113.

24. Стихи под рубрикой «Зарийа» // «Лезгистан», №№ 3-4, 1993, с. 82.

25. Элиса Шюкюрлю. Диверсия в науке или историзм алхимика // Газета «Муса-ват», №№ 1,2 (3-4 января) 2003.. (на азербайджанском языке).